Воспоминания минувших дней

— Мы, пожалуй, вернемся в город. — Когда темнеет, они превращаются в настоящих бестий. — Он повернулся к Джебу. — Ты можешь приехать в субботу. Тебя никто не тронет, даю слово.

— Спасибо, шериф.

— Сколько тебе лет, сынок? — спросил Клей.

— Семнадцать.

— Вот об этом я и подумал, когда ты целился в меня. Семнадцать лет. Такое выражение, наверное, было у твоего отца, когда пятьдесят лет назад он уложил старика Фитча. Ему тоже было семнадцать. Его судили и послали в исправительную колонию, где он должен был сидеть до восемнадцати лет. Но долго там он не задержался. В Европе шла война, он записался в армию и отправился туда. Вернулся он только через двадцать лет весь искалеченный в инвалидной коляске. С ним была какая-то женщина, но не жена. Говорили, что где-то, но не на Западе, у него есть маленький сын. Так вот, женщина отправилась в автосалон «Додж», купила за наличные машину, и они уехали в горы. С того времени их почти не видели здесь, лишь иногда женщина приезжала в город за продуктами. А через полгода их неожиданно увидели на станции. Твой отец простился с этой женщиной, сел в поезд, и больше уже никогда не возвращался.

— А что стало с той женщиной? — спросил я.

— Она стояла на перроне, пока поезд не уехал, потом села в машину, и больше ее никто не видел.

— Вы сами когда-нибудь видели моего отца? — спросил я.

— Нет. Но мне много рассказывал о нем отец. В семнадцатом году он был полицейским, в тридцать седьмом — шерифом. Он рассказывал эту историю каждый раз, когда заходила речь о твоем отце, поэтому я помню ее наизусть, — Клей посмотрел на меня. — Он очень гордился им. Один из наших людей стал известным всей стране. Если вам захочется узнать побольше, сходите в фитчвилльскую библиотеку. Там сохранились все выпуски «Фитчвилльского вестника» со времен Гражданской войны. А если вам что-нибудь понадобится, позвоните мне.

— Спасибо, шериф. — Я пожал его руку.

Проводив взглядом удалявшийся вертолет, мы вернулись в дом.

— Пойдем, — я достал спальные мешки. — День сегодня был трудный, надо выспаться.

Мы дошли до кукурузного поля засветло.

— Я не знала, что они не муж и жена.

— Я тоже.

Энн скрутила сигарету. Затянувшись пару раз, я вернул ей сигарету и прилег, чувствуя, как во мне разливается спокойствие.

— Джонатан.

— Да?

— Поехали домой вместе.

— Не могу. Во всяком случае, сейчас.

— Почему?

— Ты уже спрашивала меня. Я не знаю.

Сделав несколько затяжек, я перевернулся на спину и стал смотреть на небо. Докурив сигарету, Энн закопала ее в землю и положила руку мне на плечо.

— Я буду скучать по тебе. Ты знаешь, где меня искать: на террасе, напротив вашего окна.

— Хорошо.

— Не пропадай надолго. Рядом с тобой я кажусь себе девочкой, и мне хочется, чтобы так продолжалось хотя бы еще немного. Мы взрослеем слишком быстро.

Я смотрел, как пикап удаляется по грязной дороге. Энн махнула мне рукой из заднего окна. Я помахал в ответ. Потом они скрылись из виду, я поднял рюкзак. Было почти одиннадцать, и солнце уже начинало палить. Энн должна успеть на двадцать третий автобус, в Нью-Йорке пересесть на поезд и быть дома к семи часам.

Я стал подниматься на холм, чтобы еще раз взглянуть на аккуратно убранные могилы и высаженные вокруг них цветы.

— Не волнуйся, Джонатан, — сказала мне Бетти. — Я буду поливать их, и когда бы ты ни приехал, ты всегда увидишь их свежими.

Посмотрев на видневшийся за деревьями дом, я неожиданно спросил себя, удастся ли мне побывать здесь еще раз. Кто знает, может, мне предначертано другое.

— Не думай так, сынок. Придет время, и ты вернешься.

— Ты уверен, отец? Ты никогда сюда не возвращался.

— Однажды я вернулся, Джонатан. Шериф рассказал тебе об этом.

— Но ты здесь не остался.

— И ты не останешься.

— Тогда в чем же дело? Я могу вообще не вернуться.

— Тебе придется. Ты вернешься сюда за тем же, за чем приезжал я. Тебе надо будет набраться сип.

— Я не понимаю, отец.

— Со временем ты все поймешь, Джонатан. Ты приедешь сюда за своим ребенком.

— За ребенком?

— Да. За ребенком, которого ты никогда не думал иметь.

День минувший. II

Глава 1

Было два часа ночи, и снег, растаявший днем, замерз на ветру, покрыв дорогу слоем льда. Тучи закрыли луну, и Дэниэлу пришлось идти в полной темноте. Тихо выругавшись, он поплотнее запахнул легкий пиджак.