Воспоминания "Встречи на грешной земле"

Не только разное, но и противоположное совмещалось в этом безусловно очень талантливом, умном, беспринципном и осторожном человеке. Наряду с тем, что он не гнушался ставить Сурова, которому даже Охлопков, хоть и предоставлял сцену, но запрягал на постановку очередного режиссера, так вот наряду с этим, Завадский позволил себе акцию, о которой уже упоминалось, — с артистами еврейского театра. Или когда Завадский, встретив на коллегии отовсюду изгнанного Николая Акимова, которого как чумного все сторонились — пожал Николаю Павловичу руку. Правда подошел сзади и тут же отошел, глядя куда-то в другую сторону.

Эх, если бы не компромиссы, то он, вероятно, прозвучал и остался бы в истории нашего театра одним из самых значительных режиссеров. Тем более, что он и в старости не утратил острого и справедливого восприятия действительности. Так, отдыхая в Доме творчества писателей в Малеевке (он вообще любил отдыхать там и в Переделкино), сидя со мной за одним обеденным столом или во время наших с ним прогулок, Юрий Александрович отпускал весьма точные и едкие замечания в адрес того или иного писателя. Он превосходно набрасывал карандашом карикатуры на кого-либо из них, и было видно, что не строит никаких иллюзий относительно тех, чьи репутации искусственно, официально раздуты. Значит — понимал, разбирался в людях и их творчестве, внутренне издевался и — шел на компромиссы.

Пожалуй, не обойду еще одну тему, так как она тоже характеризует его натуру. А именно — отношение к женщинам, в частности, к актрисам своего, да и не только своего театра.

То, что актрисы театров частенько демонстрируют влюбленность в своего главного режиссера, — понять можно. Попробуй не покажи, если твоя карьера полностью от него зависит. Никто не вынуждает, но... сами понимаете.

Если же говорить о Завадском, то прямо скажем — он того стоил. Шарм! Что до Завадского, то свои ответные чувства он также не считал нужным таить. Например, к одной знаменитой актрисе другого театра, на которой некогда был женат. Отринутый Завадский, не скрывая своих чувств от окружающих, посещал спектакли, в которых она участвовала, и, сидя в первом ряду, скорбно промокал глаза.

Связи же в своем театре, при их неизбежной скоротечности (актрис-то много), Завадский завершал по-джентльменски. Разрывая с очередной пассией, он не только не изгонял ее из театра (а именно так поступают иные главрежи), но не менял доброго отношения и продолжал давать роли. Согласитесь, хотя эта деталь биографии не лежит на столбовой дороге человека искусства, но без нее портрет был бы неполон. И, вместе с тем, позволяет поставить приятную, нестандартную точку.

Максим Литвинов. Дипломат номер один

Мысль написать комедию на международную тему возникла у меня, когда я приехал в Польшу на премьеру своей «Палаты». В свободный вечер сходил в кино на американскую комедию «Когда мышь взревела». Очень смеялся и тогда же понял, что эта тема открывает пласт своеобразных конфликтов.

Надо было только найти подходящий казус. Вернувшись в Москву, я пошуровал среди дипломатической публики в поисках такового. И что же? Безуспешно. Все хвалились, что таких случаев битком, но ничего конкретного назвать не могли. И я уже было махнул рукой, как все же нашелся дипломат, который сказал, что, пожалуй, один случай годится. А именно, сразу после революции, когда у страны еще не было ни с кем никаких дипломатических отношений, Литвинову удалось поменять 35 английских пленных на десять тысяч русских. Да еще добыть транспорты с продовольствием и подготовить почву для дипломатических и торговых переговоров.

Феноменально! И как он этого добился?

— А вот этого не знаю. Ищите.

И я стал искать поначалу хотя бы тех, кто мог бы рассказать мне о Литвинове. Его вдова — англичанка Эйви Литвинова, тогда еще проживала в Москве. Я дозвонился, но она сразу же, на ломаном русском языке заявила, что ничего о муже никому рассказывать не будет. Де, мол, она писательница, и сама собирается о нем писать.

Несколько раз встречался с Иваном Майским, некогда нашим послом в Англии, а когда я был у него — уже очень почтенного возраста академиком. Вот он рассказал мне много ценного об обстановке тех лет и о некоторых приемах Литвинова. Об его способности в спо-

pax и переговорах, если не удавалось убедить противника, то во всяком случае снабдить такой аргументацией, которая поможет тому пойти на уступки без потери лица.

Удалось также выяснить, что в Копенгаген на переговоры по обмену пленными Литвинова сопровождали всего две молоденькие секретарши. Но отдел кадров МИДа мог сообщить мне только имена и ничего более об их судьбе. О своих поисках в связи с этими девушками я расскажу ниже.

Сейчас же хочу отметить, что у меня в жизни были всего две мимолетные встречи с Литвиновым, во время которых он меня даже не заметил.