Воссоединенный

— Это не одно и то же. Для меня. Там есть жар, нежность, доброта, но он видит в моих глазах кого-то другого.

Астен потянулся к моей второй руке.

— Итак, — сказал он, — ты считаешь, что то, что было между нами, навеки прошло.

— Даже если бы я удерживала надежду, что ты чувствуешь ко мне то, что к Лили, что будет, когда Лили выберет другого? — я прижала ладонь к его щеке. — Ты мне приятен. Биение твоего сердца как жаркое солнце, греющее мою спину. Когда ты говоришь, твои слова звенят правдой, отдаются во мне эхом. Твоя улыбка — как звездное небо. Я хочу быть с тобой телом и духом. Но ты смотришь на меня и видишь Лили, ты целуешь ее губы и обнимаешь ее, и это обжигает меня. Это жестоко. Это как игра хищника с добычей. Я хотела бы, чтобы ты перестал мучить меня. Помог сбежать. Отослал куда подальше, а не держал в этой шкатулке полужизни. Ты сказал, что тебе снилась Лили. Ты видел будущее, где вы любили друг друга. Если этому суждено быть, то, прошу, дождись, пока мы одолеем Разрушителя. Я уйду, и ты сможешь поступать, как хочешь.

— Как же мои мучения?

Я резко взглянула на него.

Он продолжал:

— Ты говоришь о том, что могло быть. Да, я видел жизнь, где мы с Лили вместе. Но были и другие мечты. О которых я не рассказывал Маат. Я думал, что дело было в том, что я сломлен, но теперь я не уверен. Случившееся помогло мне увидеть все яснее. В том числе, и тебя.

— Меня?

— Да. Я уверен, — он коснулся моей брови. Он медленно и нежно провел по ней кончиком пальца, а потом спустился по скуле к губам. — Такой ты мне нравишься, — сказал он. — Так тебя проще видеть, когда не приходится искать тебя в лице Лили.

— Настоящей я ощущаю себя только с тобой, — неужели я сказала это вслух? Он не отвечал. Я закрыла глаза, наслаждаясь его лаской, а когда открыла, он все еще касался моих губ, его глаза смотрели туда же.

Я вдохнул, и он склонил голову. Его поцелуй был не таким, как я помнила. Этот был голодный и жадный, и я ответила с тихим рычанием. Астен издал стон, притянул меня ближе, отклонил мою голову, его рот почти поглощал меня.

— Тиа, — хрипло прошептал он, его губы все еще были рядом с моими.

— Произнеси мое имя еще раз, — сказала я, поднимая голову, чтобы он мог поцеловать мое горло.

Он улыбнулся.

— Тиа, — сказал он снова. — Не сдавайся. Обещай, что не станешь. Дай мне время.

Слезы жалили глаза.

— Времени нет. Это все, что у меня есть, Астен. Сейчас. Здесь.

Он взял меня за плечи и нежно отодвинул.

— Нет. Разве тебе не говорили, что у кошек девять жизней? — спросил он с хитрым блеском.

— Это миф.

— Разве? — он гладил мою голую руку. — Самые жизнерадостные души — те, что преодолевают больше всех трудностей. То, что ты пережила, сломило бы многих. Потому ты нужна Лили. Потому вы нужны друг другу. Когда все закончится, я бы хотел начать с тобой твою вторую жизнь. Хотя, наверное, третью, ведь жизнь в голове Лили тоже считается.

— Этого ты хочешь? Жить со мной, а не Лили?

Он улыбнулся.

— Это стоит борьбы.

— Ах, — я опустила ладонь на камень у его ноги и придвинулась ближе, толкнула его грудь, пока его спина не прижалась к камню за нами. Мои руки поймали его и не давали сбежать. Я склонила голову к его. — Но я охотница.

Астен поднял голову, приоткрыв шею, показывая подчинение. Я голодно смотрела на его бьющийся пульс, но голод не был связан с убийством. Это было что-то другое. Звезды отражались в его глазах, он обхватил ладонью мою шею и притянул меня ближе.

— В таком случае, — сказал он. — Я не против преследования.

Он притянул меня и поцеловал со страстью, которую я желала. Его руки нежно обвили меня, и я поняла, что он хотел меня так же, как я его. Мои тревоги, что он не будет испытывать ко мне тех чувств, что к Лили, уплыли, как плот по быстрой реке.

Я подняла голову, и он с любовью убрал волосы с моего лица.

— Мне нравится это тело, — сказал он. — Надеюсь, ты его сохранишь, — я вскинула бровь и отодвинулась от него.