Воссоединенный

— Это многое объясняет. Каждый раз, когда я приплываю, пристань так переполнена, что души молят забрать их, пару раз чуть не перевернули судно. Приходится бросать мертвых за борт, когда мы приближаемся.

Тревога поднялась во мне, я нервно огляделась.

— Я никого не вижу.

— Увидишь, когда мы пройдем портал. Души мертвых не видно при свете дня, если они не связаны со смертными.

— Ох, — я потерла руки и посмотрела на Ахмоса, который заклинанием проверял путь.

— Уверен, что хочешь так плыть? — спросил паромщик. — Это путь по опасным водам. Мы можем и не доплыть целыми.

Я выдохнула со смешком.

— Ничего нового.

Мужчина склонился ко мне с серьезным лицом. От него пахло специями, воском и морем.

— Если хочешь, чтобы я выбросил его за борт, только скажи, — сказал он, почесав нос. — Это его не убьет. Наверное. Только скажи.

Он опустил тяжелое веко, подмигивая, и я чуть не рассмеялась, но Эшли вырвалась на поверхность, кипя гневом.

— Старый медведь в ракушках! Не смей так поступать с моим Ахмосом!

Мужчина моргнул, глаза округлились от удивления. С красными пятнами на шее он направил на мое лицо широкий палец.

— Кто это заговорил вместо Лили? — возмутился он. — Я тебя вижу. Уходи туда, откуда пришла, за борт, злая фея. Нечего терзать милую девчушку.

— Я не злая, — заявила Эшли моим голосом. — И я не терзаю ее. Я — часть Лили, как и Тиа.

Мужчина скрестил руки на груди.

— Разве?

— Да, и еще…

— Хватит! — сказал Ахмос. Мы не заметили, как он подошел. Он встал между мной и грузным капитаном. — Я был бы благодарен, если бы вы относились к Эшли с уважением, Паромщик. Думаю, вы потратили достаточно времени на знакомство, так что делайте свою работу, отправляйтесь в путь, — выражение лица Ахмоса было опасным, как у адской гончей. — Сейчас, — добавил он.

Эшли отступила, отчасти радуясь вмешательству Ахмоса. Я медленно поднялась на поверхность, снова взялась за управление своим телом. Я пронзила Ахмоса взглядом, не радуясь его поведению. Капитан не хотел плохого. Я так думала. Ахмос поймал мой взгляд и отвернулся, пошел к корме, ничего не говоря.

Мне было не по себе от того, что грузный капитан отпрянул от Ахмоса и опустил голову, по нескольким причинам. Во-первых, удивительно, мне нравился паромщик. Во-вторых, Ахмос слишком сильно защищал Эшли, что раздражало меня, ведь его грубый подход был неуместен. И я хотела услышать больше заманчивых идей капитана.

Я прикусила ноготь. Могли ли меня терзать два духа? Я была одержима? Я знала, что все верили, что нам суждено стать Уасрет, но я не хотела оставлять и другие варианты. Особенно, когда капитан намекнул, что душу Эшли можно убрать из моего тела.

Это ощущалось предательством. Я ведь заботилась о них. Но это ведь было мое тело? Разве я не заслужила жизнь? Если был шанс, что я могу быть собой, целой и нормальной, было ли неправильно этого хотеть? Пытаться искать способ осуществить это?

Паромщик бурчал под нос, пока тянул за канаты и поднимал якорь, который цеплялся до этого за вершину горы. Ахмос оставался у носа судна, следил какое-то время за прогрессом, а потом отвернулся и смотрел на океан. Я видела, что он ждал, что я встану рядом с ним, но я решила остаться с капитаном. Когда он попросил помочь, я с радостью согласилась. Было приятно работать с ним. Это напоминало мне о бабушке.

— Предложение еще в силе, — сказал мужчина заговорщическим шепотом, помогая мне сворачивать канат. — Я только рад буду помочь выбросить вредину за борт.

Я рассмеялась в этот раз, и, хотя Эшли хотела вырваться снова, я подавила ее. Это ей не понравилось, и она забилась в угол.

— Думаю, мы его оставим. Пока что, — ответила я шепотом, многозначительно подняв брови и хитро улыбаясь. — Назовете мне еще раз свое имя? — спросила я чуть громче. — Тиа несколько раз называла, но я не помню. Я знаю, что вы — Харон, паромщик из мифа, но вы не выглядите как миф.

— Ага. Многие так говорят. Имя — Черти. Паромщиком меня зовут эти трое. Не уважают.

— Им должно быть стыдно. Но они не такие плохие, какими кажутся, Черти. Может, они просто вас плохо знают.

— Наши пути пересекались достаточно, чтобы они хотя бы считались со мной. Если они ненавидят свою работу, не нужно вымещать злость на мне. Я не виноват, что они застряли тут. Я и сам не выбирал свою работу.

Я хотела спросить у него про их работу, но Черти кивнул на бочку, чтобы я устроилась там и держалась. Тиа сказала обхватить руками канат и пообещала позже ответить на все вопросы. Я послушалась, ветер наполнил паруса, и они надулись как большие воздушные шары.

Океан теперь бушевал внизу. Огромные волны двигались к пляжу, их вершины задевали низ корабля, хотя мы были высоко над землей. Когда от одной волны на борт полетели брызги, Черти закричал:

— Держитесь! — судно резко наклонилось, проехало по волне, разгоняясь, а потом забралось по ним, как по ступеням, которые быстро росли. Я боялась, что мы перевернемся.