Восстание

Боудикка поднялась со своего места, поправила складки своей длинной сине-зеленой клетчатой мантии и пошла вверх по склону холма. Она ждала внимания толпы, собравшейся в кольце повозок, и раздался рев, когда ее последователи приветствовали ее. Она потворствовала им, прежде чем махнуть руками, призывая к тишине. Приветственные возгласы стихли, и остались только детские голоса, прежде чем их резко заставили замолчать окружающие их взрослые.

— Сегодня праздник Андрасты! — начала Боудикка. — Время, когда мы, кельты, собираемся, чтобы почтить победы наших племен, а также деяния и доблесть наших величайших воинов. Мы празднуем унижение наших врагов и с гордостью демонстрируем трофеи, завоеванные в боях.

Она остановилась, и Макрон увидел, как из-за ее сидящей свиты вышел друид, держащий штандарт Девятого легиона, золото орла сверкало на солнце. Он медленно обогнул гребень холма, чтобы каждый в толпе имел возможность увидеть доказательства унижения Рима, и снова воздух наполнился торжествующим ревом мятежной орды. Завершив обход, он воткнул острый конец штандарта в землю позади стула Боудикки. Она снова подняла руки, сигнализируя о тишине, и толпа с нетерпением стала ожидать ее следующих слов.

— В этот славный день мы делаем Андрасте особое подношение, чтобы отпраздновать и почтить ее праздник. Сегодня мы предлагаем ей жизнь одного из самых грозных врагов, с которыми мы, кельты, когда-либо сталкивались в бою. Римский солдат. Человек из легионов. Один из их знаменитой элиты — центурион Рима! — Она махнула рукой в сторону Макрона.

Один из его сопровождающих толкнул его в спину, и Макрон, который уловил смысл большинства ее слов, шагнул вперед, ударяя кулаками в воздух и шагая к гребню, как если бы он был известным кулачным бойцом, которого только что представили толпе.

— За Рим! — ухмыльнулся он и проревел. — За императора!

Когда он приблизился, он увидел нахмуренное выражение лица Боудикки. Прежде чем он смог добраться до нее, его схватила охрана и остановила в десяти шагах от царицы иценов. Толпа освистала его и начала издеваться. Макрон огляделся, задаваясь вопросом, находятся ли Карделла и ее юные друзья где-нибудь среди океана лиц, окружавших его со всех сторон. Они были славными детьми, и он надеялся, что он сможет избавить их от зрелища его смерти. Затем он отбросил мысли о них, а Боудикка успокоила толпу и снова заговорила.

— Против этого героя легионов, этого защитника изнеженного ребенка, который называет себя императором Рима… — насмешку в ее тоне невозможно было не заметить, — против этого центуриона мы решили выставить воина иценов. Наш чемпион, победитель многих поединков, сбивший в бою десятки вражеских голов, прославленный от побережья до побережья, почитаемый и устрашающий своих врагов и любимый своим племенем. Я представляю вам… Белломага!

Она повернулась в сторону импровизированной арены, откуда появился штандарт с орлом. Макрон посмотрел в том направлении и услышал нарастающее ликование толпы, когда их человек пробирался сквозь нее к вершине холма. Когда аплодисменты усилились, в поле зрения появился Белломаг: гигант с широкими плечами и мускулистой грудью. Он был раздет до пояса, а его туловище было покрыто закрученными татуировками синих чернил. Его лицо было нетронутым, что было необычно для кельтского воина, но не было необходимости татуировать его черты лица, чтобы он выглядел свирепым. Природа и суровая жизнь сделали это за него. Растрепанная грива вьющихся рыжих волос обрамляла густые брови, из-под которых яростно сверкали глубоко посаженные глаза. Макрон прикинул, что он среднего возраста, около сорока лет, и все еще в расцвете сил. Его нос был широким и неровным из-за того, что его много раз ломали, а над бородатой челюстью его толстые губы приоткрылись, когда он издал рев приветствия толпе.

Когда чемпион иценов пересек открытую площадку, Макрон смог более внимательно оценить его телосложение и почувствовал, как его надежды рушатся.

— Чудовище, и это мягко сказано, — пробормотал он про себя. — Юпитер Наилучший Величайший, если бы ты только мог придумать, как выпустить молнию, чтобы поджарить этого человека до хрустящей корочки, я был бы тебе чрезвычайно благодарен… — Он взглянул вверх, но небо оставалось безмятежной лазурью, и лишь горстка пухлых белых облаков мирно плыла по небу. Юпитера и запрошенной молнии не было и следа. Макрон пожал плечами. — Я могу лишь просить.

Белломаг пересек гребень холма, подняв кулаки и разминая мускулистые плечи на радость огромной толпе.

Повернувшись к одному из своих стражей, Макрон заговорил на высокопарном иценском языке. — Твой парень немного хвастун. Держу пари, что его член так же мал, как и его мнение о себе огромно, а?

— По крайней мере, у него будет член, когда бой закончится. — Воин улыбнулся. — Прежде чем это свершится, он разрежет тебя на мелкие кусочки. То, что останется от твоего члена, будет засунуто тебе в рот.

Макрон сделал вид, что держит себя за пах. — Без шансов. Он слишком велик.