Восстание Персеполиса

Он знал, не проверяя дат, что его изгнание на станции Медина продолжится до полного окончания его тренировочного курса. В глубине его души что-то ждало конца низких потолков и поддельного неба. Каждый день он замечал, что становится все более озабоченным, и дело было не только в угрозах со стороны местных террористов, но и усилившееся давление, связанное с возобновлением транзита сквозь врата. Его собственная плоть, взращенная в привычке к длительной изоляции, подходила к пределу, ожидая расслабления и не получая его. Желающая, чтобы рядом были его жена и ребенок, и их небо, даже когда его разум знал, что первые двое появятся гораздо позже, а последнее... возможно, вообще никогда.

Возможно, он проживет всю жизнь и умрет губернатором станции Медина, и больше никогда не увидит настоящих облаков. Он знал это с момента встречи с высоким консулом, все эти месяцы назад. Но до последнего момента это не вызывало такого раздражения.

Черновик ежемесячного отчета был открыт на его мониторе, а личный журнал занимал меньшее окно. Все, кто был выше его по должности, могли посмотреть его журнал, если бы захотели, но отчет давал ему возможность обобщить опыт. Отметить, что именно является важным по его мнению. Пальцы парили над клавиатурой, где их застал момент, когда в его мысли вторглись воспоминания о Наталии, их старой спальне и облаках. Хотел бы он, чтобы эта пауза продлилась подольше.

"Многие местные жители упорно продолжают трактовать передачу контроля над Солнечной системой как войну. Эта риторика ободряет повстанческие фракции на станции Медина. Учитывая эскалацию насилия со стороны диссидентов, я решил сохранить политику закрытых ворот до прибытия Тайфуна. Суда, приходящие из колониальных систем, имеют слишком большой потенциал для контрабанды предметов снабжения и подкреплений, предназначенных для непокорных элементов."

Он снова остановился. Слабый, сердитый голос в глубине его души диктовал: "В случае еще одной крупномасштабной атаки на станцию, я рекомендую отозвать Лаконианские силы обратно к Шторму, и выпустить воздух со Станции Медина". Он оттолкнул эту мысль, не записав. Дело было не только в том, что такое решение аморально, хотя и этого было достаточно. Но это было бы заявлением о слабости. Допущением, что он не может вырезать гниль из этого дерева, не сжигая его. Тем не менее, решение было достаточно элегантным, чтобы так легко от него отвернуться.

Если бы к Холдену и его союзникам действительно применялись стандарты Лаконии, они уже были бы мертвы. Это же так просто. Если бы Сингх относился к ним с уважением и достоинством, с которым Дуарте относился к нему, - и которые Сингх испытывал к себе, - убрать их из уравнения было бы просто правильно. Но он понимал, что они не Лаконианцы. Пока ещё нет. У них не было времени, чтобы понять необходимость империи. Аргументы Холдена отлично доказывали это.

Он должен быть терпелив с ними. Гнуть свою линию, но с терпением. Он должен удерживать их от того, чтобы причинить вред себе или другим, пока рябь этого, по общему мнению, огромного изменения, не уляжется. Пока новый образ жизни не станет для них нормой.

"Хотя я уверен, что Джеймс Холден знает больше о местных диссидентских фракциях, чем признаёт, он не является нашим единственным ресурсом в данном вопросе. Его опыт и экспертная оценка аномалии, обнаруженной адмиралом Трехо, делают его уникальным активом в отношении указанной проблемы. По этой причине я решил отменить его допросы, и немедленно отправить в Лаконию, для разбора в любом контексте, который высокий консул сочтет наиболее приемлемым."

Что значило, что эта террористическая марионетка увидит Лаконию, прежде, чем он сам сможет это сделать. Может быть, если высокий консул предпочтет относиться к нему мягко, даже где-то пересечется с Наталией и монстром, до их отправления в Медину. Холден почувствует запах дождя. Увидит восход солнца. А Сингх останется здесь, в крутящейся бочке внутри жуткого не-пространства, в котором даже не видно звезд, чтобы заставить его почувствовать себя как дома. В том, что роли узника и представителя власти так не соответствовали, заключалась глубокая ирония.

- Черт бы всё это побрал, - сказал он своему пустому офису, откидываясь назад и массируя рукой голову. В отчет требовалось добавить ещё много других вещей. О подготовке, которую он провел для размещения Тайфуна и дополнительного персонала, который придёт в Медину вместе с ним. О победах в искоренении бомбистов, и исправлении нанесенного ими ущерба. О его графике координации и контроля транзита между мирами. Об успехах и неудачах Империи, на пути внедрения логистического планирования, и довольно детальные подробности реализации видения высокого консула. Только теперь что-то зудело в его душе, и он не мог сосредоточиться.