Восстание против современного мира

Свобода, которой обладал человек Традиции, была совершенно иной. Она состояла не в отвержении, а в способности воссоединиться с глубочайшим состоянием своей воли, связанным с загадкой собственной экзистенциальной «формы». В реальности то, что соответствует рождению и физическому элементу, отражает то, что можно назвать, в математическом смысле, равнодействующей различных сил или склонностей в его рождении; другими словами, оно отражает направление более мощной силы. В этой силе могут быть подавленные отклонения меньшей интенсивности —они соответствуют талантам и склонностям, которые на уровне индивидуального сознания отличаются как от его собственной органической преформации, [299] так и от обязанностей и окружения его касты. Эти примеры внутреннего противоречия в традиционном политическом порядке, регулировавшиеся кастовой системой, нужно рассматривать как исключение из правил; однако они становятся господствующими в обществе, более не знающем каст и, в общем, в отдельных обществах, в которых нет закона, который бы собирал, хранил и формировал таланты и квалификации, принимая во внимание особые функции. Здесь мы встречаем хаос экзистенциальных и психических возможностей, обрекающий большинство людей на состояние дисгармонии и социального напряжения; сегодня можно видеть много примеров тому. Без сомнения, даже в случае традиционного человека всегда могла существовать некоторая область неопределенности, но эта область в нем служила только для подчеркивания положительного аспекта двух изречений: «Познай самого себя» (дополненного изречением «Ничего сверх меры») и «Стань самим собой», что подразумевало действие по внутренней трансформации и организации, ведущей к уничтожению этого поля неопределенности и интеграции собственного «Я». Обнаружить «господствующую» черту собственной формы и касты и

возжелать ее, через трансформацию ее в этический императив, [300]

и, более того, актуализировать ее «ритуально» через верность, чтобы уничтожить все привязывающее к земле (инстинкты, гедонистические мотивации, материальные соображения) —таково дополнение вышеупомянутого взгляда, ведущее ко второму основанию кастовой системы в ее закрытости и стабильности.

С другой стороны, мы должны помнить о том аспекте традиционного духа, в соответствии с которым не существовало никакого объекта или функции, которые сами по себе рассматривались бы как высшие или низшие по отношению к другим. Истинное различие придавалось скорее способу которым переживались объект или функция. Земному пути, вдохновляемому утилитаризмом или корыстью (

сакама-карма), противопоставлялся небесный путь действия не ради последствий, а ради самого действия (нишкама-карма

), и преобразования всякого действия в ритуал и «жертву». Таков был путь бхакти —термин, в данном контексте соответствовавший больше мужественному смыслу средневековой верности (fides), нежели пиетистскому смыслу, господствовавшему в христианской идее «преданности». Совершаемое в соответствии с этим типом бхакти действие можно сравнить с огнем, рождающим свет, в котором поглощается и очищается материя самого действия. Степень, до которой действие освобождалось от материи, отделялось от корысти и страсти и становилось самодостаточным («чистое деяние», используя аналогичное аристотелевское выражение), определяла иерархию действий и, следовательно, иерархию каст или других органов, соответствовавших им в качестве «функциональных классов».