Восстание против современного мира

Таким был второй из принципов, на которых была основана кастовая система. Это было сущностно духовное основание, так как Индия, осуществившая эту систему в одной из наиболее строгих версий (даже до того, что забыла прошлое), никогда не имела централизованной организации, которая могла бы внедрить ее средствами политического или экономического деспотизма. Более того, даже в западных формах Традиции можно найти выражения этого принципа. Например, в античности мы встречаем идею, согласно которой совершенство нельзя измерить материально, но оно состоит из тщательной реализации собственной природы. Древние также полагали, что материальность только представляет невозможность актуализировать свою форму, так как материя (ύλη) изображалась в писаниях Платона и Аристотеля как основание недифференцированности и неуловимой непостоянности, делающее вещь или существо неполноценным и несоответствующим своей норме или «идее» (то есть

дхарме). В римском обожествлении «границы» (termen

или terminus) при помощи возвышения бога Термина до статуса высшего божества (его даже ассоциировали с олимпийским богом Юпитером) как принципа порядка и покровителя «пределов»; в традиции (поддающейся интерпретации в высшем смысле), согласно которой расколовший или убравший один из камней, обозначавших территориальную границу, был проклятым, которого необходимо было убить, едва завидев; и в римском оракуле, объявившем, что эра уничтожения пределов человеческой корысти будет также эпохой(

saeculum) «конца света», [308]

—во всех этих элементах мы находим эзотерическое отражение того же духа. Плотин писал: «Любая вещь должна быть отдельной вещью; должны быть наши собственные действия и мысли; добро и зло каждого человека должны быть его собственными». [309] Мысль о том, что абсолютное повиновение своим особым функциям ведет к идентичному участию в духовности целого, понимаемого как живой организм, можно проследить до лучших греко-римских традиций; в итоге она стала частью органического взгляда германо-романской цивилизации Средних веков.

Предпосылки к чувству радости и гордости своей профессией (такому, что всякая работа, даже самая скромная, могла выполняться как «искусство») в качестве отзвука традиционного духа сохранялись у некоторых европейских народов вплоть до последних времен. Например, немецкий крестьянин ощущал свое возделывание земли в качестве признака знатности, даже если он не мог считать свою работу, как его персидский двойник, символом и эпизодом борьбы между богом света и богом тьмы. Члены средневековых корпораций и гильдий также гордились своей профессиональной традицией, как знать своими предками. И когда Лютер, следуя св. Фоме, учил, что переходить из одной профессии в другую, чтобы подняться в общественной иерархии, противоречит закону Божьему, ибо Бог дает каждому его состояние, и следовательно, люди должны подчиняться ему, оставаясь там, где они есть, и что единственный путь служить Богу —это стараться на своей работе, то в этих идеях сохранялась традиция и отражался лучший дух Средних веков, хотя и в пределах, присущих теистической и набожной схеме. До пришествия цивилизации третьего сословия (меркантилизма и капитализма) общественная этика, религиозно санкционированная на Западе, состояла в реализации своей сущности и достижения совершенства внутри фиксированных параметров, четко определявшихся личной природой и группой, к которой человек принадлежал. Экономическая деятельность, труд и прибыль были оправданы только в той мере, в которой они были необходимы для существования, и для обеспечения достоинства существования в данном сословии, без приоритета низших инстинктов своекорыстия или выгоды. Следовательно, также и в этой области мы встречаем характер активной безличности.