– Мне не поверили, ведь было заключение пожарных, в котором говорилось, что она… она сгорела дотла. К тому же только я видела пустую кроватку, папа стоял чуть поодаль, пытаясь оттащить меня от огня, и не смог ничего рассмотреть в дыму. А позже врачи заверили его, что все это просто игры моего подсознания, замещение трагедии. Я чувствую себя виноватой, потому что это именно я включила тот проклятый обогреватель и поэтому рисую другую картину и пытаюсь убедить в ней окружающих. К тому же папа был уверен, что никто из присутствующих в доме не мог украсть нашего ребенка. – Лиля судорожно сглотнула и отвернулась к зеркалу, ей тяжело было смотреть в глаза сыну. Сгорбившись, она продолжила: – Меня тогда положили в больницу, полтора месяца держали на успокоительных, а после никто не захотел меня слушать. Папа поверил пожарным, у полиции не было достаточно оснований для возбуждения дела – кроме моих слов, а кто поверит матери, тронувшейся умом от горя, да еще и лечившейся у психиатра? Даже частный детектив посчитал меня сумасшедшей… Я осталась совсем одна и понятия не имела, где ее искать. А потом… потом папа сказал, что если я не остановлюсь, то он просто заберет вас и уйдет. Он думал о вас и был прав, наверное, в тот момент я ведь совсем забыла про семью. – Горько усмехнувшись, Лиля попыталась оправдать мужа.
Матвей снова сел на кровать и уставился на пол перед собой, не говоря ни слова. Лиля тем временем продолжила:
– Я успокоилась. Точнее, нет, не так, я просто смирилась, насколько с этим можно смириться. Но не проходило ни дня, чтоб я не подумала, кто мог это сделать и зачем. И что с ней сейчас? Я гнала от себя мысли, что ее могли украсть на органы, в рабство или еще что-то такое же страшное. Надеялась, что она просто попала в руки бездетных родителей и они относятся к ней как к собственному ребенку.
Она замолчала, словно боялась, что даже словом может накликать беду на свою девочку. Снова попыталась собраться с мыслями.
– Так я и жила все десять лет и думала, что так и будет продолжаться до конца жизни… – Она запнулась, понимая, что правда прозвучит фантастически.
– И что изменилось? – глухо спросил сын, по-прежнему не поднимая глаз и пытаясь переварить только что услышанное.
– Мне кажется, я ее нашла, – наконец-то выдавила из себя Лиля.
– Кого? – тупо переспросил Матвей, переводя взгляд на мать.
– Твою сестру! – воскликнула Лиля, резко разворачиваясь, вставая из-за стола и подходя к Матвею. Она попыталась взять его за руку, но тот дернулся в сторону, шальными глазами глядя на мать.
– Как это «нашла»? – не до конца веря тому, что он только что услышал, спросил Матвей. Так не бывает. Это же не дурацкий сериал, который крутят днем по телику, где все только и заламывают руки, плачут и то теряют, то находят. Это жизнь, а в жизни так не бывает.
– Я не могу пока рассказать тебе деталей, мне нужно официальное подтверждение, но я чувствую, что не ошиблась, что это действительно она. И если это так, то скоро она вернется к нам! Твоя сестра вернется!
Лиля попыталась обнять сына, но тот вдруг резко встал, отвернулся и схватился за спинку кровати. Руки дрожали, да и ноги предательски подкашивались. Лиля смотрела в спину Матвею, не зная, что сказать и как действовать дальше. На такую реакцию она не рассчитывала.
– Матвей, ну скажи что-нибудь. – Через силу улыбнувшись, Лиля неловко попыталась разрядить атмосферу. Матвей резко повернулся к матери и посмотрел ей прямо в глаза.
– Теперь ясно, почему папа пригласил на ужин психиатра, – дрожащим голосом ответил он.
– Что? О чем ты говоришь? – Лиля была сбита с толку.
– О том! Ты хотя бы в «Фейсбуке» посмотрела, кто у нас был в гостях, – усмехнулся Матвей, все еще не зная, плакать ему или смеяться.
– Зачем мне это?
– Вот именно, мама, тебе вообще ничего не нужно! Кроме нее. Понимаешь? И на нас с Гошей тебе плевать, и на папу, и вообще на весь мир!
Матвей почти силой вырвался из комнаты, а Лиля затряслась в ознобе. Решительно встав с кровати, она подошла к платяному шкафу, достала из него шерстяную шаль, накинула на плечи и принялась мерить шагами комнату. С сыном она поговорит позже, постарается убедить в своей любви, если это еще возможно. Но сейчас ей было не до мальчика.
Кирилл пригласил на ужин психиатра? Зачем? Как он мог узнать? Лиля вдруг резко остановилась. Ну конечно! Какая же она дура! Она же налетела на Леонида, когда выходила от следователя. Тот наверняка поинтересовался у коллеги, что она там делала. Тем более рыльце у него в пушку. О господи. Ей надо срочно поговорить с Кириллом. Она вышла из комнаты и направилась вниз, но на середине лестницы остановилась и замерла. Кирилл провожал гостя, а тот все продолжал вещать драматическим шепотом, который отлично был слышен даже в самых отдаленных уголках дома:
– Я свяжусь с лечащим врачом вашей супруги, уточню диагноз, проведенное лечение и подумаю, что с этим всем можно сделать, – он пожал руку Кирилла, – в любом случае рад знакомству.
– Знаете, в ваших устах это звучит зловеще, – горько пошутил Кирилл и, кивнув, закрыл за гостем двери.