Восставшая из пепла

Да, в ее словах была определенная правда, но Кирилл бы ни за что не стал сдавать Лилю в психушку и рушить собственную жизнь, если бы речь шла не о Леониде Павлове. Следователь был проблемой, и говорил он с ним сегодня, едва-едва не переступая призрачную черту между вежливой просьбой и прямой угрозой. То, что он копает под него, Кирилл знал, но был уверен – в его случае комар носа не подточит. Но ведь следаки ничем не гнушаются, особенно если речь идет о личном враге. Что стоит пустить дезинформацию или состряпать подделку? Накануне выборов это нужно меньше всего. Даже будь он чист аки агнец, осадок у избирателей все равно останется.

Не сводя глаз с Маши, Кирилл потянулся к телефону. Пусть думает, что это ее маленькая победа. В последнее время она была очень нервной, надо было подлить немного бальзама на ее раны.

– Карл Евгеньевич? – Психиатр ответил после второго звонка, словно ждал. – Кирилл Александрович беспокоит. Если будет удобно, то я привезу к вам сегодня вечером жену. Боюсь, ее состояние обострилось.

* * *

В квартире было на удивление тихо. Леня даже мельком посмотрел на латунный номер, приклеенный к двери. Двадцать восемь, все верно, это их квартира. Может быть, Вика с Катей куда-то пошли развеяться? Неожиданно эта мысль обрадовала. Он нальет себе бокал вина, включит музыку, пожалуй, кого-то из итальянцев, и начнет готовить что-нибудь неспешное и вдумчивое. Дома есть овощи, можно сделать мусаку. Мысль о еде немного приподняла настроение, испорченное разговором с Маруховским.

За время работы он повидал множество страшных вещей и огрубел и кожей, и душой, но вот это циничное и безапелляционное требование упрятать в психиатрическую клинику в целом приятную молодую женщину почему-то легло на душу тяжелым гнетом. Лиля не производила впечатления опасной, неужели его знаменитое чутье его подводит? Но ведь он видел ее всего лишь раз в жизни, не мог сделать точных выводов. Наверное, в этом деле лучше положиться на Вику. Она ее лучше знает.

Жена была дома. Она собирала чемоданы. С полок распахнутых настежь шкафов неряшливо свисали вещи, а Вика, словно в трансе, хватала их не глядя и кидала в огромный чемодан, хищно распахнувший пасть и занявший собой половину комнаты.

– Вика? Что происходит? – Леня остановился в дверях, все еще не желая расстаться с мечтой о бокале вина в тишине и мусаке.

– Мы уезжаем. Ты просишь перевод или увольняешься со своей чертовой работы, и мы переезжаем. – Вика была похожа на шаровую молнию: тронь – убьет. Она говорила спокойно, но дрожь в голосе выдавала, какой ценой давалось ей это спокойствие.

– Зачем? Что произошло?

– Что произошло? – Вика остановилась и в неверии посмотрела на мужа. Электрический свет проложил глубокие тени под глазами, казавшимися бездонным омутом, что затягивал в черноту и не оставлял надежды на спасение.

– Чертова психопатка едва не причинила вред нашей дочери, тебе этого мало? Я ведь из-за нее не хотела сюда приезжать! Была уверена, что мы обязательно столкнемся и она снова начнет изводить меня! – Вика схватила с полки летний сарафан и не глядя бросила в чемодан. Невесомая черная ткань накрыла его словно траурное покрывало. Леонид сделал шаг и ногой захлопнул чемодан. После чего подошел к жене, обнял за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу.

– Вика, я что-то еще должен знать о ваших взаимоотношениях с Лилей? Ты ведь ее просто боишься, почему? Она когда-либо причиняла тебе физический вред? Порванные книжки я в расчет не беру, в детстве кто что только не рвал.

– Она больная, понимаешь, больная! – Вика все-таки не выдержала, плотину прорвало, и она разрыдалась. – А сейчас у нее есть деньги, связи и куча свободного времени. Она за несколько дней отыскала школу, где учится Катя, и устроилась в нее. Как же ты не понимаешь, она же ни перед чем не остановится, только чтобы лишить меня того, чего лишена сама!

– Вика, Вика, успокойся. – Леня прижал жену к себе и огромной медвежьей лапой накрыл ее голову, как делал маленькой Кате, когда та не хотела спать. Тепло ладони моментально согревало, Катюша успокаивалась и несколько минут спустя спала спокойным сном. – Все в порядке, родная, я говорил с ее мужем, Лиля уже на пути в лечебницу. Она там пробудет какое-то время, а затем ей подберут сильные успокоительные препараты. Я вас защищу, поверь мне, тебе не о чем беспокоиться. Она больше к вам не приблизится, я тебе клянусь. Чего бы мне это ни стоило.

* * *

Она и не помнила, когда в последний раз вот так бесстыдно спалила ужин дотла. Наверное, когда лет в тринадцать училась готовить. Помнится, решила запечь мясо с картошкой к приходу родителей, а потом заинтересовалась фильмом и забыла о времени. Горечь и стыд от кулинарного провала она запомнила на всю жизнь, хоть папа и старался уверить ее, что любит жесткое и черное мясо. Мол, так оно похоже на шашлыки, но Лиля ему, естественно, не поверила.