Восставший

— Нет блин папы римского… Это давно не его город. Сегодня он получил напоминание об этом. Смешно-то как вышло — построил это злосчастное захолустье, а теперь пытается его вернуть. У кого? У мертвецов.

Алиса сорвалась на истошный смех. Но с каждым выдохом улыбка все больше смещалась в сторону гримасы отчаяния, затем, когда силы начали ее покидать, пришла тряска.

Антон крепко обнял Алису и приговаривал, гладя по ее волосам:

— Ну-ну. Все хорошо. Все хорошо. Ты обязательно выберешься.

Отлично… Нет. Это очень плохая мысль. Ничего не отлично. Но нельзя отрицать, что для меня все складывается более чем удачно. Зачем ему это здание? Не клуб же держать…

— Алиса. Стас должен ответить за все. И за тебя, и за клуб. Я помогу тебе расквитаться. Потому что люблю тебя.

— Да брось! Никого ты не любишь! Просто тебе страшно. Страшно что если мы вместе его не убьем, то он доберется до тебя. У самого ведь рыльце в пушку. Да и зачем было добавлять в конце что любишь? Если только ты не хочешь на это давить.

— А может просто тебе самой страшно? Потому что ты думаешь, что никто не может любить тебя. Потому что твой отец не любил. Но я не он! Я любил и делал все для тех, кого люблю.

— А свою Лену ты тоже убил из любви? А потом сразу ко мне… Как же быстро прошла твоя любовь, однако. Но да при чем здесь она? У тебя есть за что его ненавидеть. У меня тоже. Я отомщу ему вместе с тобой, но не за клуб, а за Мишу. Я не та меркантильная сука, какой ты мог меня считать.

— С чего ты вообще взяла, что я считаю тебя меркантильной сукой? И почему решила, что я использую тебя?

— Я не знаю…

Алиса сжалась в отчаянии и негромко рыдала. Пока Антон снова не заключил ее в свои объятия.

А ведь ты права. Я веду себя как последняя тварь. По отношению к тебе, к Лене, даже к Вите. Когда это все закончится мы начнем новую жизнь. Может быть не вместе, но точно рядом. Обещаю.

— Антон. Прости. Я не знаю, почему я это все сказала. — провыла она

— Я все понимаю. Такой стресс нелегко пережить. Но в одном ты была права — когда сказала, что Стас не даст нам жизни. Нужно покончить с ним как можно скорее.

— Как? Антон, как? Как мы в принципе можем это сделать? Ты же сам видел этого бугая… Я про того, что постоянно таскается со Стасом.

— Как в плохом кино у злодея есть сильный помощник, у которого есть слабое место. — Антон запустил руку в карман и достал оттуда кольцо. От соприкосновения с ним его пальцы зашкварчали — Вот она — Ахиллесова пята!

— Это же просто кольцо. — от неожиданности с Алисы даже сошел плач

— Это не просто кольцо. Это обручальное кольцо жены Стаса… Знаешь, долго объяснять — уничтожим его и Бальдр свободен.

— Ну-у-у ладно. Это точно?

— Надеюсь.

— Я боялась это услышать. Ну хорошо. Но там же не только он. Я так думаю с ним будет еще кто-то.

— Да. Начать хотя бы с Вадима. Бальдр уже не проблема, но нам все равно нужно оружие. У Вити должно быть двуствольное ружье, которое он нашел у сторожа.

— Витя здесь не при чем. Мы не станем его привлекать к этому. Ты ведь и сам понимаешь, что наша затея чуть менее опасна чем самоубийство.

— Никто и не говорит об этом. Мы только заберем ружье.

Хотя было бы неплохо убедить и самого Витю. Думаю, он сам вызовется, а если нет, то наши шансы выжить этой ночью и вправду стремятся к нулю. Это точно. Чем бы на него надавить?..

— Тогда идея хорошая. Думаю, он без проблем нам его отдаст. Только не говори зачем оно.

Эврика!

— И ты думаешь он не станет настаивать? И что тогда мне ответить? Чтобы стрелять по тарелочкам? И начнется: "Почему меня не взяли? Куда вы пошли? Мое ружье, значит я с вами!". И предположим даже он нам поверит — но ты подумай о нем самом. Если те, кому он доверился, кого считает своими единственными друзьями умрут, что с ним будет? Он сойдет с ума. А как он сам мне говорил — "Забвение хуже смерти". Не информируя его и не давая сделать осознанный выбор мы, тем самым, что уменьшаем свои шансы выжить, ставим его в опасность получить куда худшую участь, причем без его ведома.

— У тебя очень странные представления о заботе, либо ты складно сочиняешь, но как не признать — твои слова меня убедили. Так и быть — Витя имеет право знать. Но он не пойдет с нами. На это не надейся!

— Тогда к нему?

— Наверное. Здесь нам все равно больше нечего делать… И осталось от этого места одно лишь пепелище, и улетучилась моя жизнь вместе с дымом… Да и ну ее к черту!