Восставший

Приложив ухо к третьей от лестницы двери Виктор пытался уловить мельчайшие колебания воздуха.

— Он здесь… Прячется от нас. — прошептал он

Не успел Виктор отпрянуть от двери, как практически гробовая тишина прервалась оглушительным хлопком и разлетом щепок. Секунду спустя Виктор уже лежал на полу взявшись за ухо.

— Эта мразь меня подстрелила! — завопил Виктор

Алиса склонилась над ним в испуге за его жизнь. Быстро осмотрев рану она с облегчением констатировала:

— Пуля прошла по касательной разорвав ушную раковину. Это не смертельно.

— Я пока не боевой… Извините. — сказал он, корчась от боли

— Понимаю. Антон, надо оттащить его от двери.

Антон поднял Виктора за ноги, а Алиса взяла его подмышки. Стараясь как можно быстрее увести его с линии огня, они едва не уронили его.

Теперь, когда Виктор находился в безопасности Антон снова взял ружье и прижался к дверному косяку. Пытаясь справиться с испугом, он чисто инстинктивно вдохнул полной грудью.

— Раз… два… три! — Антон выбил дверь ногой и наставил дуло ружья на стоящего посреди комнаты Станислава — Брось револьвер, или, клянусь, я выстрелю!

— Не затем ли ты сюда пришел? — спросил Станислав — Бальдр! Убей его. Даже патронов ты не стоишь.

Из неприметной тени в углу показались ярко-синие глаза Бальдра. Бессмертный дух угрожающе приближался к Антону, не обращая никакого внимания на ружье.

— Стой-стой-стой, Бальдр! — кричал Антон — Ты не обязан это делать… Я освободил тебя! — Антон залез одной рукой в карман, не заметив, что потерял твердый хват оружия и достал оттуда две половинки сломанного кольца — Вот! Смотри.

— Правда?

Бальдр остановился в шаге от того, чтобы одним движением причинить Антону смерть. Он оглядел свои руки с осознанием, что теперь только он контролирует свои действия, что больше он не чувствует неодолимого стремления делать то, что скажет Станислав. Сожалеюще посмотрев на него в последний раз, он затем улыбнулся Антону.

— Наконец-то, смерть. — сказал он и тело его в ту же секунду высохло и рассыпалось в прах

Сообразив, что сейчас самый удачный момент, Станислав выстрелил в Антона, но попал лишь в плечо, от чего он выпустил ружье из рук. Антон мучимый болью отскочил обратно за дверь.

— И это славно придумал Мыколка. — сказал Станислав — С каких это пор ты стал его пешкой?.. И как я сам не додумался…

— Ты ошибаешься! — говорил Антон в комнату — У меня с тобой личные счеты. Мыкола здесь не при чем.

— Это ты так думаешь. И какие же счеты у тебя ко мне?

— Ты ответишь за убитых… умгх… ответишь за тысячи и тысячи Альг'гаил в городской канализации, ответишь за то, что держишь в страхе и людей и нелюдей. За все ты ответишь по заслугам.

— Ты не имеешь права меня судить. Пришел ко мне домой и в довесок взял с собой эту потаскуху. Что, Алиса, наконец решилась ударить первой? — крикнул он ей за дверь — Призываешь меня к ответу за убитых, но что делал ты все это время? Только и делал, что убивал, в то время как я давал жизнь… Я вдохнул ее в этот город. Дважды! Мой завод, это его тело и сердце. Без меня города бы никогда не было. Сколько жизней по-твоему появились благодаря моему предприятию? Уверен, ты согласен, что много. И я имею право забрать то, что я дал этому городу. Но у меня его отняли. Сначала умерло мое тело, а потом умерло мое имя, и сейчас умирает мой город. И знаешь, что я сделал, когда это началось? То, чего бы ты никогда не смог. Я создал новый город внутри города — город отверженных, забывшихся и никому не нужных — таких, как я — город мертвых… Я создал его от начала и до конца! Я! Я! Это мое детище. Никто его не отнимет. И даже если в один из дней жители нового города сметут волной жителей старого и станут они такими же как мы — мне все равно. В моих руках энергия созидать и разрушать, и этим мы и отличаемся — твое существование лишь в том, чтобы не давать себе разрушить, ибо создать ты не способен — хотя даже это у тебя не выходит — и поэтому ты судишь меня только с позиции того, сколько зла, а точнее разрушения я привнес, но ты заблуждаешься в своих выводах. Ты есть зло!

Агх… больно. Надо что-то придумать. В револьвере шесть патронов. Один был пущен в Витю, один в меня. Максимум еще четыре выстрела… А если спровоцировать его? Задеть как-нибудь, тогда он будет бездумно палить, пока не истратит весь боезапас

— Твои слова, это претенциозный пердеж в лужу. Если ты такой могущественный, то как позволил Мыколе и мне обводить тебя вокруг пальца? Или, хочешь сказать, что раскусил меня с самого начала?