Раз сын послушанье нарушил и матьПроступком заставил жестоко страдать.Сказала, к нему поднеся колыбель:«О сын непокорный, забыл ты ужель,Как сон мне ночами очей не смыкал,Когда ты в слезах был, беспомощен, мал?Как ты, в колыбели здесь лежа, был слаб,Рука твоя муху прогнать не могла б!И ты ль, в колыбели боявшийся мух,Являешь теперь непокорности дух?»Беспомощность вновь возвратится твоя, –В могиле не сгонишь с себя муравья.И светочем взор твой затеплится как,Пожрет если мозг твой могильный червяк?Увидев слепого, который пути,Забредши в канаву, не может найти,Коль бога почтишь благодарной мольбой,Ты – зряч, а иначе ты тоже слепой.Познанья и ум не учитель дает,Но это в тебе от господних щедрот,И если б господь наложил свой запрет,Тьмой лжи для тебя стал бы истины свет.Ах, вникни: творец для движенья людейСцепил меж собой сколько жил и костей.Скот головы держит к земле преклонив,Ты прямо стоишь, точно буква алиф.Для пищи к земле припадают скоты,Еду поднимаешь к устам своим ты.Зерном ты питаешься, а не травой,В траве ты не шаришь, как скот, головой.Но внешностью этой прельщаться нельзя –Ты прям; пусть прямой будет жизни стезя.В прямой лишь стезе, а не в стане прямом,Отличье свое от неверных найдем.И если ты в здравом уме, не перечьТому, кто тебе дал слух, зренье и речь.
Рассказ
С конем совладать некий княжич не мог,Свалился и шейный свернул позвонок.С тех пор, головою ворочая, онВсем телом был должен ворочать, как слон.Бессильны все были врачи. НаконецИз греческих стран объявился мудрецИ вправил сустав. Княжич был бы навекКалекою, если б не тот человек.Но к княжичу снова когда он пришел,Гордец даже бровью своей не повел.Мудрец устыжен был, поник головойИ, вышедши, так говорил сам с собой:«Когда б ему шею не выправил я,Теперь не вертел бы он лик от меня».Послал неких зерен он князю: «Вели,В курильнице их чтобы медленно жгли».От дыма тех зерен вдруг княжич чихнулИ тотчас по-прежнему шею свихнул.Немедля послали за лекарем тем,Хоть много искали – вернулись ни с чем.Ах, чтоб не остаться ни с чем в судный день,В хвалебной мольбе руки к богу воздень!