Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

совестливый народ. Были как котята беспомощные. Домой приходили, просили

что-нибудь из еды и обязательно расплачивались: кто хрустальную вазу даст, кто

еще что-нибудь. Если не берешь — обижались: “Берите, это гут, гут будет для

вас”. Другой раз им из одежды что-нибудь отдашь*,.»

Многие переселенцы заметили эту черту в характере немцев: насколько

возможно, они старались не принимать бесплатных услуг. Владимир Дмитриевич

Фомин зашел как-то на один из кенигсбергских рынков: «Зашел просто так —

покупать было нечего. Стоит девчушка- немка лет тринадцати, держит щетку. Дал

я ей десять рублей, но немцы подачек не брали, пришлось мне эту щетку взять.

Смотрю: купила она кусочек хлеба, аккуратно его завернула, спрятала и пошла».

В главе о питании советских переселенцев мы рассказывали о страшном

полуголодном существовании наших соотечественников в эту морозную зиму.

Стоит ли говорить, что положение немецкого населения было еще хуже. «Немцы

с голоду пухли. Их разносило, и становились они как бы стеклянные на вид. А

некоторые наоборот — становились сухими, как бы высыхали. Весной они

яблочки маленькие поедали, которые только-только от цветка, смородину

зеленую», — свидетельствует • Анатолий Семенович Карандеев из

Багратионовского района.

Чтобы как-то выжить, надо было через многое переступить. Приходилось

довольствоваться картофельными очистками, гнилой свеклой, лебедой.

«Недалеко от нашего дома в сарае жила немка с ребенком. Матери иногда

давали зерно на муку, так эта женщина зайдет к нам и сметет с жерновов остатки

муки для себя. Многие немцы питались ракушками — их в реке вылавливали.

Прямо в доме разводили костер, нагревали ракушки. Они лопались, тогда их

содержимое ели. Кошек всех поели», -т- говорит Антонина Васильевна Якимова

из Правдинского района. «Часто было так. Растет большой репей. Они накопают

корни, начистят, потом прокрутят через мясорубку, наварят бурду и едят. Иногда,

когда была, добавляли туда муку» (Альбина Федоровна Румянцева, жительница

поселка Саранское).

141

Приходилось есть павший скот (Павел Григорьевич Белошап- с к и й), жаб и

мышей (Нина Николаевна Дудченко). «Иду я однажды, — говорит Евдокия

Семеновна Жукова из Багратионовска, - вижу: немец нашел мертвого аиста.

Сидел и ощипывал его дохлого. Немцы умирали здесь, как в Ленинграде». «От

голода сильнее всего страдали немецкие дети. Их тельца были покрыты язвами.

Чтобы прокормиться, они собирали отбросы на помойках» (Татьяна Семеновна

Иванова, поселок Маршальское). Вот еще одно свидетельство Александры

Афанасьевны Селезневой из Калининграда:

— В то время мусорок не было, и кучи мусора лежали во дворах и на улицах.

Как-то раз я увидела, что немецкие мальчик и девочка роются в куче мусора и

кладут к себе в сумку, чтобы поесть, какие-то объедки,. Я принесла им по

картошинке и по куску хлеба. Было это в сорок шестом году. Ведь это же дети,

мне их жалко было: роются в мусоре и едят! Я ушла домой, через какое-то время

снова вышла, а они все равно в мусоре роются.

И еще одна картина, повторяющаяся из интервью в интервью.

«15.1-47 года в 8 часов на ул. Александра Невского (Победа), 3-й район,

около дома № 81 был обнаружен истощенный труп неизвестной женщины, по

наружному виду немка, без признаков насилия смерти, труп направлен в

облбольницу для вскрытия».

Из сводки происшествий по Калининграду за 1947 год.

ГАКО. Ф. 237. Оп. 1. Д. 2. Л. 11.

— А немцев сколько умирало, — говорит Елизавета Васильевна

Румянцева. — Бывало иду на работу утром рано, смотрю — сидит человек.

Думаю, ну, вечером пойду обратно, он уже, наверное, отойдет

в мир иной. И что же вы думаете? Я вечером шла и забыла и как запнулась

об него. А он действительно уже мертвый.

— Я ходила в школу по улицам Кутузова и Офицерской, — рассказывает

Галина Павловна Р о м а н ь, — навстречу часто попадались немцы, идут, стуча

деревянными колодками, и везут на санках мертвых своих, зашитых в мешки.

Каждое утро встречала одного-двух мертвых немцев. Мама все, бывало,

успокаивала: в Ленинграде в блокаду наших больше умирало.

«По состоянию на 10.11.45 года из немецкого населения в городских

больницах находится больных:

а) в центральной больнице

— 1458 чел.

б) в инфекционной больнице

1§ 888 |

в) в инфекционной св. Елизаветы

— 340 “

г) в больнице св. Екатерины

Ш 248 “ <...>

Смертность немецкого населения:

За октябрь умерло 1333 человека,

за две декады сентября умерло

1799 человек, кроме больниц <...>