Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

свидетельствует Николай Васильевич Енин из Калининграда.

Павлу Григорьевичу Белошапскому случалось самому вступаться за

немецких жителей, которых пытались ограбить или оскорбить некоторые из

переселенцев. «Против таких подлецов нам, бывшим солдатам, приходилось

применять физическую силу — пускать в ход кулаки».

«27/ХП-46 года в 12 часов на ул. Карла Маркса в доме № 17 обнаружено два

трупа. Выездом на место установлено: на втором этаже разбитого здания

проживали две немки. Одна немка лежит в постели, убита топором, разбита

голова, другая лежит на полу, тоже убита топором. Преступники не установлены,

убийство произведено с целью ограбления, трупы направлены в больницу на

вскрытие».

Из сводки происшествий по Калининграду за 1946 год.

ГАКО. Ф. 237. Оп. 1.Д.2.Л. 78.

Работавшему водителем в совхозе № 13 Гурьевского района Николаю

Васильевичу К у п ч и н у тоже бывало стыдно за некоторых своих

соотечественников:

||р- Немцы, работавшие ео мной (они постоянно обслуживали мою

машину), жаловались мне на обиды, и мне приходилось несколько раз

пресекать мерзкие выходки со стороны отдельных переселенцев,

защищать немецких жителей. Вскоре вышел приказ, категорически

запрещавший обижать немецкое население (это было в конце сорок

седьмого года), и за нарушение этого приказа под суд было отдано

несколько военнослужащих и переселенцев. Суд был показательный, в

одном из помещений в правлении совхоза, на нем присутствовали немцы.

Помнится, обвиняемые получили от пяти до десяти лет лишения свободы.

187

Жертвами .насилия становились и немецкие девушки, женщины, Вот

одна история, рассказанная жительницей Правдинска Антониной

Васильевной Я к им о в о й:

— В нашем доме жила немка на втором этаже. Мы ее не трогали. Я

к ней

никогда не заходила. Родила она от кого-то из наших ребенка. С ним и

поехала в Германию. Я ее накануне отъезда спросила: «Зачем ты на это

решилась?» А та мне жестами объясняет, что не по доброй воле, пришел

человек с автоматом и пригрозил. Испугалась.

«29 июня сего года Марынин с целью хулиганских побуждений пытался

изнасиловать немецкую жительницу Даускат Эльзу, пытался ее повалить на

скамейку, а чтобы она не кричала •— зажимал ей рот, но свои намерения

привести в действие не удалось, т. е. Даускат у него вырвалась».

Из постановления об избрании меры пресечения Озерского нарсуда за 1947

год (фамилия преступника изменена).

АОР. Ф. 51, Народный суд (необработанные дела).

Немецкие женщины старались быть настороже, даже когда опасность

оказывалась мнимой, как в рассказе Веры Алексеевны А м и т о - новой:

- Зимой сорок шестого года заболела мама. Пришла одна женщина —

Шарлота. Помыла полы, принесла дров, угля, пробыла у нас целый день и ушла

только к вечеру. Она жила в подвалах на улице Офицерской. Мама дала ей

крупы. Потом Шарлота приходила еще и еще. Мама однажды говорит: «Шарлота,

уже холодно, оставайся у нас». Долго та не соглашалась, но потом осталась. У

нее было тревожное выражение лица, почему-то очень боялась остаться.

Осталась она ночевать в той самой мансарде, где у нас стояло варенье,