Восточный цикл. Книги 1-7

Мы доехали до деревни Магланы, о которой мне много говорил курд Дохуб. Ее населяют курды, постоянно враждующие с живущими неподалеку халдейскими христианами. Мы остановились только единожды, чтобы справиться о дороге, и дальше двигались без остановок. Наш путь пролегал по разрушенным поселениям, похоронившим под своими обрушившимися стенами тела их жителей. Руины были в полном беспорядке; человеческие кости, лежавшие тут и там, были обглоданы дикими зверями. Я содрогнулся.

Вдалеке – и справа, и слева – время от времени поднимался дым. Впереди показался одинокий всадник. Заметив нас, он быстро свернул в сторону. Это было понятно, ведь мы находились не на мирной земле, к тому же он увидел, что нас несколько человек.

Опускался вечер. В долине перед нами раскинулась небольшая деревня, домов примерно в тридцать. Это было селение Тиа, где мы собирались переночевать, но как нас там примут, мы не знали.

Заметили нас еще издалека, и несколько всадников направились навстречу, чтобы либо сразиться с нами как с врагами, либо принять как друзей. Примерно за двести шагов от деревни они остановились, поджидая нас.

– Ждите меня здесь! – сказал я и поспешил к всадникам.

Увидев мою лошадь, они заметно оживились и начали совещаться. Это дало мне повод, с одной стороны, возгордиться своей лошадью, с другой – опасаться за свою жизнь. Хорошая лошадь, красивое оружие и деньги для курдов представляют особый интерес. Всякий, кто обладает хотя бы одним из вышеперечисленного, никогда не будет чувствовать себя в полной безопасности среди этих грабителей. В любой момент он может потерять все свои ценности да и свою жизнь в придачу.

Один из всадников двинулся навстречу нам.

– Добрый день! – поприветствовал я его.

Он поблагодарил меня и смерил взглядом, начиная с тюрбана и кончая копытами моей лошади. Затем он спросил:

– Откуда ты?

– Из Амадии.

– А куда ты едешь?

– В Гумри-Кала.

– Кто ты? Турок или араб?

– Нет, я…

– Молчать! – приказал он мне. – Спрашиваю я, а ты мне только отвечаешь! Ты говоришь по-курдски, но ты не курд. Может, ты грек, или русский, или перс?

– Нет, – сказал я.

Теперь он оказался в затруднении. Мне нельзя было говорить, к какому народу я принадлежу. Он же хотел показаться умным и догадаться сам. Но это у него никак не выходило. Тогда он двинул своего коня по глазу так, что тот громко заржал.

– Кто же все-таки ты?

– Джермен – немец, – ответил я ему гордо.

– Джермен? Я их знаю. Их племя живет на берегу озера Урмиа в жалких хижинах из камыша. – Эти слова он произнес с особым презрением.

– Ты ошибаешься, – возразил я ему. – Джермены не живут на берегу этого озера. И не живут в жалких камышовых хижинах.

– Молчи! Я знаю это племя, и если ты не знаешь, где они живут, то ты не джермен. А это что за курд? – И он указал на англичанина.

– Это не курд, он только одет по-курдски.

– Если он только одет по-курдски, значит, он не курд!

– Вот я и говорю.

– А если он не курд, то он не должен носить курдскую одежду. Это запрещено. Кто он?

– Ингло, – отвечал я коротко.

– Ингло? Я знаю инглов, они живут за горою Арарат, грабят караваны и едят ящериц – гумгумуку гаурана.

– Ты снова ошибаешься! Это все не так, они не живут за горою Арарат, не грабят караваны и не едят ящериц.

– Молчи! Я был в стране инглов и сам с ними ел гумгумуку гаурана и даже гумгумуку делана. Если он их не ест, он не ингло. А кто будут три других всадника?

– Один из них – мой слуга, остальные – арабы.

– Из какого племени?

– Из большого племени шаммаров.

Я сказал правду, поскольку хорошо знал вражду турок и шаммаров. Враг турка должен был быть другом курда. Правда, я знал еще, что северные племена шаммаров живут в такой же вражде с южными курдскими племенами, но только из-за грабительских походов курдов, которые не могут жить спокойно и насмерть перессорились даже со своими соплеменниками. Мы находились в центре Курдистана, куда наверняка еще не ступала нога враждебного араба, поэтому я отвечал спокойно, будучи убежденным, что это не принесет нам вреда.

– Я знаю шаммаров, – снова начал курд. – Они живут у устья Евфрата, пьют морскую воду, и у них злые глаза. Они женятся на собственных матерях и делают колбасу из свинины.

– Ты снова ошибаешься. Они не живут у моря и никогда не ели свинины.

– Молчи! Я сам был у них и все это видел. Если эти мужчины не женятся на своих матерях, то они не шаммары. Еще шаммары живут в кровной вражде с курдами из Сар-Хазана и Зибара, поэтому они наши враги. Что вам нужно здесь?

– Мы хотели спросить, нет ли у вас хижины, где мы могли бы сегодня переночевать.

– У нас нет хижин. Мы – курды-бервари, и у нас дома. Вам дадут дом, если вы докажете, что вы не наши враги.

– Как нам это доказать?

– Отдайте нам ваших лошадей и оружие.

«Ах ты старый лжец и пожиратель ящериц! Ты думаешь, что люди, делающие колбасу, – непроходимые глупцы!» Это я так подумал, вслух же сказал:

– Мужчина никогда не расстается со своим оружием и конем.

– Тогда вам нельзя оставаться у нас, – ответил он грубо.