Восток солнца. Запад луны

Степан с Саввой встали рано, на улице было ещё темно. Тепло оделись. Савва ушёл на утреннюю службу, а Степан вышел на улицу. Вдохнул полной грудью свежий воздух, огляделся. Как хорошо! Мороз, снег сверкает под светом фонарей. Да, всё дорожки замело. Пока Савва на службе, он начнёт. И, взяв лопату, стал не спеша чистить снег. Начал от главных ворот. Потом к нему присоединился Савва. Вдвоем они вычистили весь монастырский двор и остановились перед засыпанной снегом лестницей, которая вела на смотровую площадку. Отдыхали, опершись на черенок лопаты. Савва обратился к Степану:

— Степ, как ты? Не устал?

— Нет, всё в порядке. И вообще я уже чувствую себя хорошо. Даже голова перестала болеть. Вот только память…

— Ничего, ничего. Все образуется. Слушай, а хочешь, сходим сегодня на водопады. Погода хорошая. Водопады, наверное, замёрзли — любопытно посмотреть.

Степан обрадовался:

— Конечно, хочу!

К водопадам получилось пойти после обеда. Савва повел Стёпу не к главным воротам, а через огород к монастырской стене. Там Степан увидел небольшую калитку, закрытую только на засов.

— Это запасной выход — пояснил Савва — мы им не пользуемся. Только я. Отсюда ближе к водопадам.

Они вышли и очутились в волшебном лесу. Солнце светило, снег сверкал. Ели были усыпаны снегом и перед ними на снегу были видны строчки следов от лапок птиц. Маленькие, тоненькие и по — крупнее. Они немного постояли, рассматривая следы. Савва протянул руку, указывая на строчки следов:

— Вот это следы сойки, а это воробьев. А вон, видишь, ровные стежки — это белочка была. Степа я пойду первым, а ты за мной след в след.

И он первым пошёл вперёд. Шли не спеша, любуясь лесом. Через время они подошли к глубокому оврагу, остановились на краю.

— Этот ручей во враге течёт к реке Белой, мы пойдем вдоль оврага к водопадам. Но знаешь, снег оказался глубже, чем я думал. Мы до первого водопада дойдём, а другие посмотрим в следующий раз, боюсь, снега в сапоги наберём.

— Я согласен на все! — восторжено воскликнул Степан.

Они прошли ещё немного и очутились около первой чаши водопадов. И молча остановились, зачарованно любуясь открывшимся видом. Ночью был мороз и вода, скатываясь по камням, замёрзла ступенями. А подо льдом бежала вода. Создавалось впечатление, что водопад замёрз голубым льдом. От солнца снег сверкал всеми цветами радуги. А замёрзший водопад отливал синевой. Степан сделал не произвольное движение рукой, как будто провёл невидимой кистью по холсту и воскликнул:

— Какая игра света и красок! Так и хочется это всё нарисовать, а картину назва… — он осекся на полуслове. А Савва повернулся к нему:

— Что? Что ты сказал?

— Я — растерялся Степан — я сказал про игру света.

— Ну конечно — Савва подошёл к нему — ты правильно сказал" игра света" — так художники говорят. Так говорил твой дядя, а он был художником. Ты тоже художник, ты знаешь. Ты что-то вспомнил?

Оба разволновались, и Стёпа забыл слова Саввы о дяде художнике. Он попытался ухватить мысль о картине. Да, он хочет это нарисовать. Савва больше не стал его расспрашивать, он видел состояние Степана. Но для себя решил вечером сходить к бабе Мане и позвонить Александре, пусть привезёт альбом, краски и карандаши. Он сказал:

— Если тебе хочется рисовать, пусть мама привезёт тебе альбом и краски. Попробуй. А мы придём сюда, когда захочешь.

Они постоял ещё немного и пошли назад. Савва молчал, но в душе радовался — сын стал что- то вспоминать. Пусть чуть чуть, но желание рисовать это уже много. За всё это время Степан ни разу не вспомнил про рисование. Савва хорошо помнил, что когда они были дома, Степан рассеянно рассматривал свои картины. Так же равнодушно покрутил в руках шахматную доску…

Когда они вернулись в монастырь, Степан сказал, что у него разболелась голова, и попросился лечь пораньше. Савва отпустил его, а сам поспешил к настоятелю отцу Фёдору, что бы рассказать ему, что случилось у замёрзшего водопада.

Голова не болела, просто Степан хотел побыть один. Одетый, он лег на не расправленую постель. Закрыл глаза и представил водопад. Перед его мысленным взором возникла эта великолепная картина. Да, всё идеально. Только если рисовать водопад — он нарисовал бы лёд и снег ослепительно белыми, а небо ярко голубым. Наверно елей бы добавил — их зелёные лапы под снего выглядели хорошо. Снег искрился бы, а лёд нет. "Да, это будет очень красиво! — размечтался Степан и тут же встревоженно спохватился — а смогу ли я смешивать краски? Ведь мечтаю я красиво, а на деле?" Степан послушался к себе. Нет, голова его была пуста и камешки — воспоминания по — прежнему были безцветные. Но по своим ощущениям Степан был уверен, что он умеет рисовать…

На следующий день его позвал старец Никодим. Они вместе сели на скамью в храме Никодим взял в руки ладонь Степана и внимательно, как только это могут делать слепые, ощупывал её. При этом приговаривая: