Восток солнца. Запад луны

— Ой, я совсем забыла! Когда собирала сумку для тебя, Степушка, и что- то искала на твоей полке — упала на пол шахматная доска. Та, что Карпыч тебе подарил. Шахматы рассыпались и, когда я собирала их, увидела, что чёрный ферзь раскололся на две половины. Я подумала, что он от удара раскололся, но когда взяла в руки, то увидела, что ферзь состоит из двух половинок, когда- то аккуратно склеенных. А внутри лежал этот листок с непонятными рисунками. Я его несколько дней изучала, но ничего не поняла. Кстати, всё написано и нарисовано тобой, Стёпа. На, посмотри — с этими словами она достала из своей сумки маленький листик бумаги, который когда- то был скручен трубочкой. Степан оторвался от изучения сумки и недоуменно посмотрел на Александру, взял в руки листок, развернул его и бегло посмотрел. Савва и Александра с интересом наблюдали за ним. Они вдруг увидели, что Степан сначала бегло посмотрел на рисунок, потом что- то дрогнуло в его лице и он уже внимательно посмотрел на листок, потом на них, потом опять на листок. Они увидели, что он сначала густо покраснел, потом сильно побледнел. Беззвучно что- то прошептал. Тревога Саввы и Александры усиливалась с каждой минутой — они никогда не видели Степу в таком состоянии. Савва осторожно коснулся руки Степана:

— Степ, что случилось? Это твоё? Ты знаешь, что это?

Но Степан вскочил и с бумажкой в руке бросился к калитке, которая вела во внутренний двор монастыря. Альбом, сумка, карандаши — все упало на землю. Александра хотела броситься вслед за Степаном, но Савва удержал её:

— Стой, Саша. Оставь его, пусть побудет один. Мне кажется это что- то важное для него. Может это поможет ему всё вспомнить. Кстати, что нарисовано на листе? Всё произошло так быстро, что я ничего не рассмотрел. Расскажи мне, а я всё соберу.

И он наклонился, что бы всё собрать. Александра потерла лоб и сказала:

— Там… Там был рисунок странный, напоминающий крест на могиле. Но странный крест — в виде обрубленого дерева, странные слова: "прямо три, три, три" и ещё… рисунок цветка. Такой очень простой четырех листик и как будто четверостишие, но слова уже не помню. Что то "восток", "луна", "одна". Не помню. Но знаю точно одно, что это писал и рисовал Степан. Что бы всё это значило? — она с тревогой посмотрела на Савву. А он смотрел на неё и думал про себя: "А так ли ты хорошо знаешь своего сына, Александра? Это всё похоже на план. Может это план местности, где лежит клад? Значит, он всё — таки существует? Но откуда он у Степана? Обычный парень, который никогда не уезжал из дома, всегда был на виду. И со слов Александры никогда не был замечен в чём то подозрительном. Что же ты знаешь, сын?" Савва посмотрел в ту сторону, куда убежал Степан, а Александре сказал:

— Саша, я тоже ничего не понимаю, и только Стёпа может всё объяснить. Ты успокоиться, и доверься мне — я пойду, найду его и поговорю с ним. А ты иди к бабе Мане и жди меня там. Хорошо?

— Да — Александра глубоко вздохнула — ты прав. Я вижу, что это всё взволновало Степу. Вспомнил он что то или нет, не ясно. Найди его. А я пойду к бабе Мане, хотя очень хочется пойти с тобой. Я буду тебя ждать.

С этими словами она встала и медленно пошла к воротам. Савва проводил её взглядом и пошёл вслед за Степаном…

Степан со всех сил бросился бежать от Саввы и Александры. Он пробежал внутренний двор, открыл маленькую калитку в стене, через которую они ещё недавно с Саввой ходили к водопадам, закрыл её и прислонился к ней всей спиной, боясь, что Савва пойдет за ним. Он ещё раз посмотрел на лист бумаги, который держал в руке. Там, во дворе, как только он ещё раз внимательно посмотрел на него, он вспомнил, что рисовал это с Карпычем. Карпыч?! И вдруг в его голове что- то щелкнуло! Степан схватился за голову. Все его бесцветные камешки — воспоминания как будто стали взрыватся и окрашиваться воспоминаниями. Он всё вспомнил! И всё понял. Но лучше бы он этого не вспоминал! Он огляделся вокруг: тот же чистый белый снег, голубое небо, следы его и Саввы на снегу и следы птиц. Он вспомнил про ангелов, которых видел под куполом часовни и мечтал нарисовать. Глупец! Разве может он, после всего, что он вспомнил даже мечтать об этом! Он низко наклонил голову, а воспоминания всплывали и всплывали, и не было им конца….

У маленького Стёпы не было никого кроме матери — ни отца, ни брата, ни дедушки. Даже дяди не было. Да и в доме, где он жил, были одни девчонки. А ему очень сильно не хватало мужского участия, поддержки, друга. "У меня даже дедушки нет — часто с грустью думал Стёпа — а как было бы здорово! Вот у Ленки даже два. Один её по праздникам водит в парк на качели, а другой летом возит на море" — и он тяжело вздыхал.