Вот Человек !

Таким способом мы придумали целое стихотворение. Наиболее удачными, с точки зрения Карла, были такие строчки: Сложнее с соколом охота,

Чем с гарпуном на кашалота!

Гонись за уткой, лезь в болото

Работа до седьмого пота!

Да, соколиная охота

Достойна высшего почета!

- Ну, Чек, - ликовал Карл, - давно я так вдохновенно не работал. Еще чем порадуешь?

- Прошу включить диктофон. - Замерцали лампочки, и я стал рассуждать о работе гениального скульптора, которая, безусловно, принесет бессмертие Карлу Великому. Коснувшись художественных достоинств гигантского изваяния, я не мог не отметить скромность человека, с которого вылеплен столь выразительный портрет. Отдельно я говорил о карловском лице, отдельно - о жесте левой руки, отдельно - о жесте правой. И конечно же - о могучих ногах, которые прекрасно несут прекрасное тело. Особого внимания удостоилась надпись "Это я. Отныне и навсегда" и предполагаемый ландшафт, где будет установлен редчайший монумент... Карл слушал, улыбался, покачивал головой и наконец сказал:

- Неужели, Чек, ты и вправду так думаешь? Обо мне? Ладно, увидим. Но пока я доволен. Итак, до встречи утром.

Карл не разрешил себя провожать и гордо удалился. Я опять остался один, наедине с мрачными мыслями. Что же происходит со мной? Очень похоже на суровые испытания. То и дело содрогаюсь я, размышляя о человеческой низости, о дрянных поступках самого совершенного земного создания. Не перестаю удивляться: как высоко может вознестись человек и как низко себя уронить...

Опять, как вчера вечером, обступила тяжесть и застучало в висках. Я оделся и вышел подышать прохладой. Полюбовался на звезды - на эти, не освоенные человеком иные миры...

Прободрствовал до пяти утра, но тяжесть не растворялась, в висках по-прежнему оглушительно стучало. Назойливо лезли мысли, требовали ответа...

Уговорил себя лечь и наконец уснул. И был разбужен телефонным звонком. Ри бодро приветствовала:

- Доброе утро!

- Доброе... - спросонья пробормотал я.

- Уже половина девятого!

Я бросился приводить себя в порядок и одеваться. Спасибо Ри, не то бы пришлось оправдываться перед Карлом. А когда вошел в приемную, первым делом сказал девушке:

- Примите мою благодарность. Я бы проспал.

Вышел Карл, и повторился вчерашний путь. Карл действовал так, будто меня рядом не было, и собирался в дорогу он один.

Он долго облачался в костюм, похожий на скафандр, тщательно застегивался и зашнуровывался. Я понял: то же самое надлежит сделать и мне. Костюм, предназначенный для меня, находился здесь же, на вешалке. Внизу, на подставке, массивные тяжелые ботинки взглядывали на меня блестящими металлическими пуговками - ну что ты медлишь, поторапливайся!

Карл, завершив одевание, подхватил прозрачный колпак, перенес его на согнутую левую руку и парадно зашагал на крышу к геликоптеру. Я, повторив действия Карла, поспешил вслед за ним.

Геликоптер мотал нас в воздушных потоках целых полдня. Карл стоически выдерживал эту пытку, хмурился и упорно молчал. Лишь однажды извлек из-под сиденья записную книжку, что-то черкнул в ней и произнес с назиданием:

- Видишь, Чек, мысль работает в любых условиях, даже в самых неблагоприятных. Пишу? А ты ленишься, любишь поспать. Нехорошо!

- Исправлюсь, господин Карл.

- А, - махнул он рукой и отвернулся.

Приземлились на небольшом космодроме. Три громоздких ракеты, окруженные ажурными фермами, были нацелены в небо. Настроение у меня поднялось - словно от встречи с особенно дорогими людьми. Действительно, от всего, что я увидел, веяло щемящей близостью, было до малейших деталей знакомо, хотя я находился здесь впервые...

Нас мгновенно окружили люди в кожаных куртках, с серебряными эмблемами на форменных фуражках. В центре эмблемы изображена ракета, похожая на меч.

Карла куда-то любезно пригласили, но он выразительно постучал пальцем по циферблату ручных часов: времени нет. И тогда пустынная местность ожила, все забегали, заметались; подъехали машины-заправщики с пузатыми высокими цистернами, выбросили к основаниям ракет ребристые длинные хоботы.

Хоботы задрожали, загудели, выпрямились на изгибах; я завороженно наблюдал за простой операцией, которая называется заправкой горючего, вдыхал его забытый острый запах.

- Бездельничаешь, - усмехнулся Карл. - Не найдешь себе занятия?

- Почему же? - нахмурился я. - Меня заинтересовал этот гофрированный проводник жидкой массы. Глядите, как он прыгает от толчков подающего движка. Нельзя ли от этого избавиться?

- Для чего? Пусть себе прыгает. Эдакий удав-попрыгунчик! Нервы успокаивает.

- А с точки зрения техники безопасности? Если движок включат неожиданно, так по ногам хлестнет!

- Да? Ну подумай. Нисколько не возражаю. Однако вперед. Нас приглашают в кабину.

Мы надели прозрачные колпаки, прикрутили их к шейному металлическому обручу и направились к ближайшей ракете.