Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918)

14 июня военный летчик Гренадерского авиаотряда прапорщик А.В. Квасников во время проведения разведки атаковал и сжег неприятельский аэростат зажигательными ракетами типа «Ла-Приера» у д. Пенары. За этот подвиг позднее награжден орденом Святого Георгия IV степени^[823].

6 июля на Барановическом направлении пулеметным огнем был уничтожен самолет противника, который ранее сжег в воздухе наш аэростат (9-й корпусной воздухоплавательный отряд)^[824]. В результате «сил[ы] вышедшего водорода (из оболочки горящего аэростата) [неприятельский аппарат] был опрокинут и упал в 150 шагах от горевшего аэростата. Оба неприятельских летчика оказались мертвыми, с пулевыми ранами. Аппарат системы „Румплер“ разбит»

^[825]. Это был второй вражеский самолет на счету воздухоплавательного отряда. Свою первую победу воздухоплаватели одержали 26 марта того же года, подбив неприятельский самолет, который также сжег в воздухе наш аэростат. В плен попали два немецких летчика, которые при посадке на землю были тяжело ранены^[826].

Записал на свой боевой счет один сбитый самолет противника и личный состав 45-го корпусного воздухоплавательного отряда, подбив 14 июля пулеметным огнем вражеский летательный аппарат после того, как тот сумел сжечь в воздухе наш привязной аэростат. Подбитый самолет опустился на нейтральной полосе в районе расположения 3-го румынского корпуса^[827]

.

Ранее, 7 июля, наши летчики уничтожили в районе Пресовце (Тарнопольская губ.) германский самолет^[828].

19 июля на «Барановическом направлении самолетом противника сожжен наш аэростат, наблюдатели остались невредимыми»^[829]. В тот же день на «Львовском направлении в нашем расположении спланировал поврежденный неприятельский самолет. Летчики взяты в плен, аппарат цел»

^[830]. Одновременно воздушный противник сбросил в Монастержиско около 20 бомб. Через день на Карпатском участке Юго-Западного фронта ружейным огнем сбит австрийский аэроплан^[831].

Действия неприятельской авиации в основном ограничивались ближним тылом русских войск. Лишь в полосе Юго-Западного фронта противник эпизодически осуществлял глубокую воздушную разведку. При этом маршруты выбирались с таким расчетом, чтобы линия полета, по возможности, не пролегала над аэродромами наших истребительных авиаотрядов и не захватывала зону, охраняемую патрульными самолетами. Исключение составляли германские самолеты типа «Гота» G1, по своим боевым возможностям способными обходиться без истребительной охраны.

Разобщенность действий армий ЮЗФ и серьезное сопротивление со стороны противника заставило руководство фронтом приостановить операцию и попытаться провести перегруппировку войск и вновь начать наступление. Однако митинговые настроения солдатских масс, самовольное оставление ими позиций и дезертирство, в конечном счете, сорвали эти планы. В отличие от полевых частей в авиационных подразделениях продолжала сохраняться высокая дисциплина и вера в своих командиров. При планировании нового наступления основная роль отводилась 8-й армии (генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов), предварительно усиленная: 1-й БАГ и двумя авиаотрядами (12-м корпусным и 1-м артиллерийским). Позднее они были отправлены в тыл на переформирование.

Несмотря на неудачи армий ЮЗФ, 22 июля началось наступление русских и румынских частей Румынского фронта в полосе 500 км с использованием воздушных сил. Основной прорыв укреплений противника был осуществлен 24 июля в полосе наступления 4-й армии при взаимодействии со 2-й румынской армией. Частичных успехов добились также войска 6-й русской и 1-й румынской армий. К боевой работе преимущественно привлекались воздушные силы 4-й армии, в составе 4-го авиационного дивизиона. Роль пехотной авиации выполнял личный состав 4-го армейского АО (в интересах 15-й дивизии), действия которого во многом носили экспериментальный характер. Отсутствие согласованности между авиационным и сухопутным командованием часто приводило к ошибочному обстрелу пехотными подразделениями своих самолетов, задействованных для организации связи. Подобное происходило также в полосе 6-й и 9-й армий фронта. Роль воздушных корректировщиков была возложена на летный состав франко-румынской эскадрильи, имевший относительную самостоятельность и не подчинявшийся командиру 4-го АД. Это обстоятельство значительно осложняло работу нашей артиллерии, так как румынские и французские летчики часто действовали по своему усмотрению и их сведения требовали периодической проверки со стороны русской авиации. Лучшее положение сложилось в других армиях Румынского фронта. Для корректирования стрельбы нашей артиллерии в корпусных АО 6-й армии имелось по два и более самолета с передающими радиостанциями и достаточным количеством опытных в этой работе наблюдателей. В 9-й армии на время операции из артиллерийских отделений авиаотрядов был создан отдельный сводный АО, который имел назначением корректирование стрельбы артиллерии на наиболее активном участке армии.