Возгарка I (СИ)

Я услышал низкое гортанное рычание из кустов лещины. Встретился с непроглядной чернотой в глазницах — такой же, как у меня — и бросился бежать, не собираясь вступать со зверюшкой в рукопашную. Здоровенная псина рванула следом, взрывая землю когтями, обламывая мелкие ветви и наверняка истекая слюной. Я слышал ожесточённое дыхание назади, но оборачиваться стало бы ошибкой.

Нет, при желании я сумел бы удрать, отдав все силы на рывок максимального ускорения, после которого все мышцы будут ненавидеть меня до следующего приёма крови. Но ведь мы здесь собрались не за этим, так ведь?

Моя задача — вывести оборотня на поляну, где мы приготовили сеть. Так что я перемахивал через коряги и надеялся не угодить сапогом в какую-нибудь нору.

Но ситуация осложнилась, как-то часто бывает при хорошо заранее продуманных планах. Я недооценил скорость бестии, следовало сразу выкладываться на полную.

Зверюга почти настигла меня, изловчилась, прыгнула, оттолкнулась лапами от древесного ствола, оцарапав кору, и снесла меня боковым тараном. Сокрушительный удар выбил воздух из лёгких — благо мне не нужно дышать — и переломал бы все рёбра, не будь я вампиром, да ещё в доспехе.

Мы покатились в вихре ярости и сухой листвы, не слыша ничего, кроме ожесточённого рыка: тот рвался из обеих глоток, но у волчары получалось убедительнее. Когти мохнатой твари дико рвали покрышку бригантины, высекали искры из оголившихся стальных пластин. Я скалился и давил предплечьем в мощное горло, не давая клацающей перед лицом пасти его выкусить: совершенно не хотелось узнать, сколько времени уйдёт на выращивание новой морды. Да и не дадут мне спокойно нарастить свежее мясцо с хрящами, глазными яблоками и всякими-там сопливыми пазухами.

От братика Николы несло мерзкой псарней, жесткая шерсть топорщилась на загривке, и этот Тузик возил меня по лесному опаду, будто игрушечного зайчика. Шлем я отдал Брониславу — для собственного душевного спокойствия, — так что волосы сейчас нахватались хвои и наверняка обзавелись членистоногими пассажирами. Но вылавливать жучьё будем позже, сейчас есть проблемы посерьёзнее.

Удалось выхватить нож, смазанный аконитом. Лезвие несколько раз вошло в печень оборзевшей псины. Перчатка начала скользить от крови, бочина зверюги засочилась струйками дыма, будто от едва занявшегося трута, но волк даже не заскулил и не отпрянул, а продолжил трепать и елозить меня по земле.

Стало совсем не весело.

Мне удалось подтолкнуть ступню под его брюхо и с усилием отпнуть прочь. Тварь подлетела, но лапы мягко, почти по-кошачьи, приземлились на сухую листву. Встряхнувшись, Витек бросился обратно.

Я едва успел подскочить и оскалиться, вырывая абордажную саблю из ножен. Широкий выпад отогнал зверя, но лишь на миг. При следующем наскоке я полосанул тварь наискосок, но та успела отпрянуть и тут же зашла снизу, хватая меня за ногу.

Зубы зверя вцепились в сталь поножи, так что прокусить не получилось, но мощь последовавшего рывка вновь опрокинула меня навзничь, а через миг перед лицом снова с рыком мелькнули острые зубки. Чиркнул клинок, лезвие должно было срезать животине половину башки, но оказалось плашмя зажато между клыкастых челюстей — слизистую в углах губ рассекло, но кровь лишь раззадорила чудище.

Дикий рывок, и я остался без оружия.

Извилины-то не все отмерли, раз ему хватило соображалки на такой трюк…

Пёс на миг болезненно сомкнул заживающие челюсти, и я схватил его пасть рукой, не позволяя ей разомкнуться и пытаясь раздробить челюстные кости. Второй конечностью упёрся в плечо зверя, не давая ему изодрать когтями незащищённое лицо. Эти чудовищные сабельки снова высекли сверкающие искорки из стали защитных пластин — когтеточку, сука, нашёл.

Голова зверя страшно замоталась, разбрызгивая слюну и пытаясь высвободиться из моей хватки. Его рык заглушал мой собственный. Не выдержали ремни бригантины, когти оборотня уже сдирали не ткань, а сами стальные пластины. Ещё рывок и зверь вырвал морду из моих пальцев, а затем…

Я взвыл от боли, потому что клыки твари вгрызлись в моё надплечье — прямо в трапециевидную мышцу. Зверь начал трепать меня, разрывая плоть и упиваясь близостью победы, а заодно и ужина.

Мою посмертную жизнь спасло появление второго волка, поменьше. И глаза у него были нормальные: жёлто-оранжевые. Он сшиб старшего брата с моего покалеченного трупа. Они покатились, взбивая перину палой листвы в том же танце, что недавно выпал на мою честь. Но толком поцапаться не успели, потому что Никола знал, что делать — и бросился бежать к поляне вместо меня.

Скалясь от боли и досады, я отнял руку от разодранного мяса. Похоже, ключица сломана, вернее раздроблена: хрупнула, как куриная косточка в собачьей пасти. Из подключичной артерии тихо брызгал сбивчивый фонтанчик. Как же хорошо, что сердце у меня бьётся так медленно…

Но сейчас не до болячек. В бытии мертвеца есть очень большое преимущество: я не сдохну окончательно, даже если из меня сольют всю кровь. Правда, вырублюсь гарантированно. Но такое ранение — просто ерунда, хоть и неприятная.