Вождь викингов

Хочется верить. Если побратим хоть раз взревёт бешеным мишкой, то на три мили в округе всем станет ясно: викинги прибыли.

– Слушать меня! – Я чуть повысил голос. – Первыми идут Кошачий Глаз, Лейф и ты, Медвежонок. Режете дозорных, убираете собак. Открываете ворота. Мы входим. Без шума! Всех касается. Услышат в лагере, будет худо. Лейф, берешь Гримара и его людей, идете в дом, где стража, убиваете всех. И чтоб не пискнул никто. Кто что хочет спросить?

Вопросов не было. Тоже понятно. Каждый викинг – автономная машина убийства, которая с неменьшей эффективностью может действовать и в составе группы. Учить их, как резать глотки? Даже не смешно.

Первый этап прошел без сучка без задоринки. Нет, я неправ. «Задоринка» была. Спящего на посту прихватили живьем.

Команда зачистки во главе с Весельчаком и Гримаром ушла работать, а я потратил пару минут, чтобы «разговорить» пленника.

Его даже резать не потребовалось. Услыхав вокруг специфическую для местного уха норманскую речь, он тут же наделал в штаны. Но, помимо дерьма, выдал и информацию.

Стражи в монастыре этой ночью квартировало шесть десятков. Раньше было больше, но часть, причем те, что получше, ушли. И настоятель тоже отбыл, так что за главного остался ризничий.

Это нормально. То, что нас интересует, обычно как раз на попечении у этого должностного лица.

Три дня назад в монастырь приехала целая куча военных во главе с военачальником по имени Честер. Сегодня ночью уехали. Почему? А хрен знает. Для чего приезжали? Аналогичный ответ.

Понятно. Боец – мелкая сошка. Служит за жратву и горсть пенни, не напрягая мозг. Надо – прикажут. Не надо – значит, ни к чему.

В мою гипотезу информация укладывалась. В монастыре оставили тех, кто поплоше, чтобы организовать видимость сопротивления. А настоятель, сука, свалил, потому что опасается за свою шкуру. Хочется верить, что золотишко он с собой не прихватил. Скорее, припрятал где-то здесь. Зачем ему дразнить светскую власть накопленными ценностями. Еще экспроприируют на военные нужды. А королевскую шкуру, увы, к воротам не прибьёшь.

Совсем без шума не получилось. Но сдавленные вопли вырезаемой стражи ни монастырскую братию, ни их рабов не переполошили.

Теперь, решил я, можно и факелы зажечь. А то я совсем как слепой щенок. Как в такой ситуации руководить?

Впрочем, особого руководства и не требовалось. Мои бойцы точно знали, что делать.

Первым этапом прошерстили все дворовые постройки, выгнав всех во двор. Вторым этапом загнали всех в какой-то хлев (упаковали, как шпроты в банку) и пригрозили: если будет шум, подожжем строение.

Чистый блеф. Вот еще пожара нам не хватало!

Но трэли поверили и сидели тихо. Только дети плакали.

Затем выгнали всех монахов на свежий воздух, установили ризничего и взяли в оборот. Правда, я строго предупредил: не калечить. И даже сам остался приглядеть за ходом допроса. Прочих служителей культа, за исключением парочки поосанистее, загнали в другой хлев. С суровым предупреждением: помалкивать. Не помогло. Через минуту запертые монахи затянули что-то религиозное. Ну это не страшно, я полагаю.

Кто-то мог бы обвинить меня в неуважении к вере – так жестоко обходиться со святыми людьми! Но святость, которая позволяет иметь брюхо емкостью в пять литров пива, когда у братьев по вере живот прирастает к хребту, на мой взгляд, уважения не заслуживает.

Тем временем выделенная команда под руководством опытных «пользователей», таких как Свартхёвди и Стюрмир, набивших руку еще во Франции, обшаривала весь монастырь, начиная с храма и заканчивая «элитными» кельями. По моему указанию брали только самое ценное. Хотя я был уверен, что самое ценное всё-таки припрятано.

Ризничий вел себя дерзко. Лет ему было изрядно, и, похоже, он был совсем не против умереть мучеником. Оптимист! Я ему такой возможности не предоставлю.

– Каппи, иди сюда! – позвал я. – Бери Хавура, Тори и Эйлафа и бегом к драккару. Скажите Ове, чтобы гнал его сюда.

Ну и что мне делать с этим кандидатом в мученики?

– Хёвдинг, если тебе так дорога именно эта ворона, позволь нам поиграть с другими, – один из Гримаровых головорезов кивнул в сторону жавшихся друг к другу монахов из монастырского «бомонда».

– Делай как считаешь нужным, – разрешил я и ушел в церковь.

Вдруг моя интуиция подскажет мне, куда упрятаны сокровища.

Один плюс: обширных подвалов здесь нет. Слишком болотистая почва.

А со двора раздался первый душераздирающий вопль.

Одну схоронку мы нашли. Не с помощью пыток, а с применением интеллекта. Я обстучал пол в церкви и обнаружил нишу. Там оказался хорошей работы ларец с парой косточек. И небольшая кучка всякой серебряной мелочи.

Приволокли ризничего.

– Это что? – поинтересовался я.

То есть я догадывался, что это мощи какого-то святого. Но был не уверен, что для корыстолюбивых служителей культа они важнее, чем драгметаллы.

Похоже, я преувеличил корыстолюбие ризничего.

Уведев ларец, он чуть в обморок не упал.

Вот и отлично.

К святотатству я был не склонен, и губить священную реликвию (а вдруг она – настоящая?) я бы по любому не стал. Но ризничий-то этого не знал.