Возлюби ближнего своего

Вдруг откуда-то яркий свет, мимо меня по дороге на полном ходу идут три «Татры», да как идут. На передней нож, расчищает снег, вторая подходит ко мне вплотную, шофёр ничего не говоря, начинает меня заправлять, третий цепляет на трос мою машину.

Вытащили на большак, указали нужное направление: — Ты уж, давай, брат повнимательнее, — а сами ушли машинами в сторону от трассы по бездорожью, и скрылись в ночи. Вот же, думаю, повезло. Послал же мне Бог попутчиков. Еду, перед глазами всплывают лица моих спасителей, и до меня доходит: а ведь они мне знакомы. Где же я их мог видеть? И, словно током пробило, мамкина открытка! Вот они — мои спасители иеромонах Василий и иноки Трофим и Ферапонт. Сейчас приехал в монастырь хочу побыть здесь, у их могилок. После того случая, я понимаю, мне теперь по-другому жить надо.

Хорошо в монастыре: гулять, молиться, размышлять. Благодатно. Ещё бы, здесь столько мощей и непрестанная молитва. Думаешь, на наших глазах творится история древней и одновременно вечно юной Церкви. Вот они, святые наших дней, наши современники: убиенные оптинские монахи, расстрелянный отец Даниил со своей матушкой исповедницей, отцы П. и А.. И все они: и мученики, и праведники и преподобные, точно такие же, как и мы с вами, со своими ошибками и грехами, слабостями и чудачествами. Только они решительнее и надёжнее нас. Им можно доверить Царство небесное.

Но не нужно на их могилы класть такие большие холодные плиты, от них веет торжеством смерти, а они победили смерть. Не нужно отделять их от нас. Помню, как было радостно приходить к Матронушке на кладбище, поклониться ей, лежащей вровень и рядом со всеми остальными. И, самим этим фактом, словно, призывающей: ты тоже можешь и должен быть таким же. Может не всё у тебя будет получаться, но для того ты и пришёл в Церковь, чтобы стать святым. Святость в Церкви — не исключение, это норма для всех. А иначе, зачем?

Мы уезжали из Оптиной, и отец Виктор сказал: — Ты посмотри, бать, как нас хорошо приняли, разместили в новой гостинице, и всего-то за 200 рублей.

Конечно, хорошо, но, честное слово, я заплатил бы и в три раза больше, только бы снова провести ночь, как тогда, много лет назад, в храме на полу, рядом с мощами столь дорогого моему сердцу преподобного старца Моисея.

Под крышей дома твоего

Находит меня знакомая молодая женщина, я её ещё девочкой помню, и родителей её помню. Не знаю, как они относились друг к другу при жизни, но когда умерла её мама, отец все сорок дней неизменно приходил на субботние панихиды. Никто от него этого не требовал, но он, человек, в общем-то, нецерковный, приходил, невзирая на погоду. Потом, правда, я его в храме уже не видел, а спустя год он ушёл вслед за женой, сердечко остановилось.

Я был у них дома, когда её мама, будучи тяжело больной, уже почти не вставала с постели. Женщина исповедовалась и причастилась. Странно, я сейчас поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, в чём исповедовались те, кто уже ушёл в лучший мир. Вспоминается сам человек, тембр его голоса, какие-то характерные жесты, а вот о чём он тогда говорил со мной, не помню.

А если на исповедь приходит человек, который раньше когда-то уже подходил при мне к аналою с крестом и Евангелием, даже если предыдущая наша встреча случилась несколько лет назад, вспоминаю его, а вернее то, в чём он каялся. Странное свойство памяти. Закрываю глаза и вижу лицо человека, которого уже нет, слышу её сбивчивую речь, взволнованный голос. Конечно, она любила своих близких, думала о них, переживала, постоянно задаваясь вопросом, как они потом будут обходиться без неё?

Та молодая женщина, что искала встречи со мной, призналась, что часто думает о своей маме, вспоминая нежное прикосновение её добрых ласковых рук. Они остались в памяти с детства, их ни с чем не спутаешь. Вот именно их прикосновение и почувствовала она однажды, но только уже после её смерти. Как-то ночуя в родительской квартире, и лёжа на мамином диване всё те же руки, но такие непривычно холодные, стали гладить её сперва по волосам, а потом по щекам.

Из-за этого холода она и проснулась, но если бы это было только сонное видение, то оно бы немедленно прекратилось, но не тут — то было. «Руки» внезапно сомкнулись на её шее и принялись душить. Моя знакомая рассказывала, как в ужасе вскочила с дивана и, не одеваясь, с криком выскочила на лестничную площадку. Через минуту женщина пришла в себя и ни за что не хотела возвращаться назад, но потом представив что могут подумать о ней соседи, вернулась в квартиру. Включила во всех комнатах свет, да так и просидела со светом вплоть до начала работы метро.

— Батюшка, кто это был? Неужели моя мама? Её прикосновения мне не спутать ни с каким другим, но, ведь при жизни она меня так любила.

Мне уже и раньше приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Конечно, приходила не мама, но что это за явление такое, как можно его объяснить?