Возлюби вампира своего

Бедного Антереса снова скрутило, он начал отчаянно кхекать, так что Руби даже ему по спине постучал, заботливо, с такой силой, что мне даже хруст костей послышался.

Один Дориш продолжал радоваться искренне, потому что в его картине мира все было радужно и замечательно. Он нашел еще одного ненормального, которому претит пить кровь у всех людей без разбора. И если первый показал ему, как правильно употреблять шлюх, то второй подкинул идею поедания зла. Главное, чтобы изжогу не заработали. мстители.

— Кстати, насчет терпения. Оно у меня не бесконечно. — Я очень выразительно посмотрела на Руби. — Кто-то уже сутки нарывается. — Я подняла голову в небо, любуясь просыпающимся солнцем. И только потом осознала, что Бертрам тоже спокойно переносит солнечный свет.

Вот я. ворона. Повезло. А еще птенцы некромантов остаются некромантами, даже сменив создателя. Иначе Тавиф так не бесился бы, стремясь вернуть их в свой клан. Или нет?! Вся соль как раз в том, что не наследуют, а перенимают способности второго создателя? Надо же было прощелкать клювом такую важную подробность!

Хотя... а что я могла сделать? Появиться в окне кабинета Филса с плакатом в лапках?

Ладно, опытным путем все выясним. Вот сейчас узнали, что солнце моему второму птенцу не опасно. И это уже замечательно.

— Ой, рассвет! — Дориш, проследив за моим взглядом, тоже прозрел. — А ты говорила, что он совсем как обычный вампир из книжек. Только по ночам ходить может.

— Ну вот, видишь, дар моего создателя через меня перешел не только к тебе, но и к Берту. Возможно, он и магией стихий со временем управлять научится. Будет некромант-стихийник. — Я почти промурлыкала последнюю фразу. Это ж какая экзотическая редкость окажется в моем клане, если все получится! Жаль, что у меня нет наглости и возможностей Филса, а то я бы себе еще парочку сперла. наверное.

Однако, вспомнив зловонное дыхание, гниющие куски плоти и сползающую кожу, брезгливо поежилась. Нет уж. хватит мне и одного некроманта. Тем более я же решила ближайшие лет четыреста воздержаться от создания птенцов. У меня вон щенок от рук отбивается, а прибить обратно из-за обилия молодых вампиров в гнезде некогда.

— Пойдем, зайка моя, поговорить надо, — томно протянула я, глядя на Руби и наслаждаясь тем, как его передергивает от нового прозвища. — Я так проголодалась.

Глава 24

Зайка мой был злющий, как волк, но послушно шел следом ровно до тех пор, пока мы не поднялись на второй этаж. Вот тут зайчик оскалился, заурчал, в смысле зарычал, и. очень быстро для лохматой улитки, приобняв меня за талию, развернул спиной к стенке и поцеловал, пробуждая приглушенный переживаниями голод.

— Мне не нравится, когда ты рискуешь собой. совсем не нравится!

От его шепота и теплого дыхания у меня почему-то все тело покрылось мурашками и кровь начала метаться по венам, заставляя сердце стучать все громче и громче.

— А мне не нравится, что ты возомнил, будто я твоя женщина, когда на самом деле это ты

— мой.

— И что? Одно другому мешает? — Мальчишка чуть наклонился и уперся в стену ладонями, прижимаясь поплотнее, чтобы я ощутила, насколько он разгорячен и возбужден. Мне хотелось его выпить целиком, прямо сейчас. а так надеялась добраться до кровати и поесть со всеми удобствами!

— Нет, — выдохнула я, любуясь растерянностью волчонка. Вместо того чтобы отпираться, сопротивляться и ехидничать, взяла и согласилась. Неожиданно. — Ты должен оберегать меня, потому что твоя жизнь связана с моей.

В глазах щенка сверкнуло раздражение. Почему-то его ужасно злила правда. А меня адски бесили его попытки превратить зависимость в подобие отношений.

Он — моя еда, мой пес, мой... Он — мой! Я за ним четыре года охотилась. Но в его резко возникшие чувства ко мне не верила.

Однако зачем портить приятный ужин, плавно переходящий в завтрак?

— Очень мило, что тебе это доставляет удовольствие, — проворковала я, обнимая волчонка за шею. — Ты такой вкусный, когда злишься. Ты вообще очень вкусный!

Странно, но в этот раз мне хватило нескольких глотков, чтобы утолить основной голод, а потом женщина во мне победила вампира. Я схватила щенка за руку и потащила к себе в комнату. Даже не став раздевать, закинула на кровать и спустила с него штаны, выпуская на свободу уже возбужденный, налившийся кровью член.

Кажется, я схожу с ума!

Сделав несколько глубоких вдохов, добилась того, чтобы клыки почти спрятались, потому что. потому что боялась сделать Рубену больно. Потому что хотела, чтобы ему было приятно. Хотела целовать, гладить, сжимать, обладать. смотреть, как набухают обвивающие член венки, слышать и чувствовать, как по ним течет кровь. Сходить с ума от этого запаха, от этой борьбы вампира и женщины внутри меня. Женщины, увлекшейся оборотнем.

Как меня угораздило?!

Вампиры иногда создают между собой союзы, напоминающие человеческие семьи, но, учитывая нашу физиологическую особенность, это больше похоже на дружбу и сотрудничество, чем на страстную влюбленность.