Возлюбленная Пилата

По вопросу, какие ремесла и профессии считаются достойными, а какие недостойными, я думаю следующее: порочны все виды профессий, которые вызывают ненависть людей. Например, таможенники и ростовщики. Низкими являются также профессии рабочих, труд которых оплачивается не в соответствии с умениями, а только как рабочая сила. Потому что такая зарплата не больше, чем карманные деньги рабов. Недостойным считается также покупать что-то у купцов, чтобы тут же перепродать, потому что такие люди не могут получить никакой выгоды, не солгав, а нет ничего более презренного, чем мошенничество. Также и все ремесленники занимаются грязным делом, потому что в мастерской не развивается возвышенный образ мыслей. Больше всего следует презирать профессии, которые служат чувственным наслаждениям: торговцы рыбой и птицей, мясники, повара. Сюда следует отнести и торговцев мазями, танцоров и актеров. Но такие профессии, которые требуют больших способностей или приносят большую пользу, как врачевание, архитектура и преподавание наук, являются достойными для тех, кому они подходят по рангу. Мелочную торговлю следует считать совершенно недостойным занятием. Однако из всех занятий, приносящих прибыль, нет ничего лучше сельского хозяйства. Нет ничего доходнее и приятнее. Оно более всего приличествует свободному человеку.

Марк Туллий Цицерон

Не следовало сейчас рассказывать о себе все истории. Деметрий знал, что во время долгого путешествия придется много беседовать. Он предвидел также кое-что другое, и Рави подтвердил это, когда около полуночи закусочная опустела.

— Ты подумал о том, что тебе нужен верблюд-вожак?

— Что ты имеешь в виду?

Рави приложил палец к носу.

— Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду. Караван как корабль. Если с самого начала не выяснить, кто будет командовать, отдавая приказы, то лучше вообще не отправляться в плаванье. В пустыне тоже есть рифы.

— Не надо меня пугать рифами, лучше налей еще вина.

Рави заглянул в кувшин, буркнул что-то себе под нос и встал, чтобы снова наполнить его. Деметрий откинулся на спинку стула, пытаясь рассмотреть посетителей в ночном полумраке закусочной. Многих он не знал. Лица некоторых были искажены, потому что те, кому они принадлежали, а может быть, и он сам, слишком много выпили. Под догоравшим факелом, прислонившись спиной к столбу, прямо на полу сидел один из римлян. Из-за чрезмерного количества выпитого вина он, наверное, отправился на свидание к богам. Смола капала ему на голову, образуя надо лбом маленький рог. Его товарищи устроились на подушках и играли в кости, а еще один громко храпел, растянувшись рядом. Руфус давно ушел. Прексаспа с глухонемой персиянкой и Мелеагра тоже не было видно. Микинес и Леонид пытались обсуждать с местными какие-то важные вопросы. В их разговоре, подкрепленном выразительными жестами и гримасами, переплетались обрывки арабских, греческих и латинских фраз. Две из спутниц княгини, то ли служанки, то ли подружки, несмотря на выпитое, оставались свежими и красивыми. А сама княгиня…

— Клеопатра, — сказал Рави, с большим трудом неся полный кувшин и придерживаясь за край стола. — Почему ее зовут именно так?

— Рави, налей мне еще вина.

— Чаши, — пробормотал Рави заплетающимся языком. — Чаши танцуют.

Хотя Деметрий так не считал, он все-таки стал их придерживать. Но Рави удалось наполнить сосуды лишь наполовину, остальное вино вылилось на руки Деметрия.

— Это очень просто.

— Ты, без сомнения, прав. Но не мог бы ты это… немного поточнее…

Тяжело дыша, Рави опустился на свой стул.

— Иногда чаши танцуют, это бывает.

— И что княгинь из рода Птолемеев зовут Клеопатрами, тоже бывает. Даже чаще, чем танцуют чаши в твоем заведении.

Рави сделал глоток.