Возлюбленный мой

Бедный парнишка стоял так отстранено, и Дариус хорошо помнил свою первую ночь на поле битвы, как ему не на кого было рассчитывать... как он боялся, сталкиваясь лицом к лицу с врагом не имея ничего, кроме сообразительности и немногочисленных навыков, которыми старался хоть как-то укрепить свое мужество. Не то, чтобы Братья не тревожились о его успехах. Но им приходилось заботиться о себе, а ему требовалось доказать, что он сам может за себя постоять.

Этот юноша, безусловно, был в таком же затруднительном положении, но он имел отца, который должен был помочь ему пройти этот путь.

_ Удачи тебе, Дариус, – сказал Агони, когда королевская семья смешалась с толпой и начала прощаться с Братьями, пожимая всем руки и готовясь покинуть пещеру. – Я сопровождаю короля и принца.

– И тебе удачи, брат мой. – Они быстро обнялись, а затем Агони присоединился к Рофам и вместе с ними покинул пещеру.

Когда Торчер стал распределять территории для ночных вылазок, и начали формироваться пары, Дариус посмотрел через головы на сына Харма. Мальчик ушел в тень, и неподвижно стоял у стены, все еще держа руки за спиной. Харма, казалось, интересовало лишь распределение позиций.

Торчер вложил два пальца в рот и свистнул.

– Братья мои! Внимание! – В пещере повисло каменное молчание. – Спасибо. Все ясно по поводу территорий?

Послышалось коллективное подтверждение, и Братья начали расходиться. Харм даже не оглянулся на своего сына. Он просто пошел к выходу.

Словно очнувшись, мальчик протянул вперед руки и сложил ладони вместе. Шагнув вперед, он позвал отца по имени... затем еще раз.

Брат обернулся с таким выражением на лице, как будто ему только что наполнили о какой-то неприятной обязанности. – Ну, давай же, пошли…

– Если позволите, – произнес Дариус, вставая между ними. – Я с удовольствием взял бы его себе в помощь. Если вас это не оскорбит.

Правда его совершенно не заботило, обидит Харма эта просьба или нет. Мальчику требовалась больше, чем мог дать ему его отец, и Дариус был не из тех, кто остается в стороне, наблюдая за несправедливостью.

– Ты думаешь, я  не в силах позаботиться о собственном отпрыске? – рявкнул Харм.

Дариус подошел к мужчине близко – нос к носу. Он предпочитал мирные переговоры, когда дело доходило до конфликта, но с Хармом здравый смысл не работал. А Дариус умел отвечать силой на силу.

Когда Братство застыло вокруг них, Дариус понизил голос, хотя все собравшиеся могли слышать каждое слово:

– Дай мне мальчика, и я верну его целым и невредимым на рассвете.