Возможность выбора

Регина стала готовиться к наступлению.

Полем брани должна была стать угловая комната на втором этаже, та самая, назначения которой Регина не уловила, когда впервые после тетиной смерти посетила этот дом. В том неуютном помещении она тогда переночевала, надеясь во сне решить судьбу дома. Эту комнату она теперь с жаром принялась обставлять, новое занятие и потешало и забавляло Регину: комната должна была принять вид, который соответствовал бы распространенному ныне представлению об уюте. Пусть Антс Пампель войдет в эту комнату словно в рай, и пусть влекущая сила замызганного «Крокодила» покинет его.

За свою жизнь тетя накопила немало добра; роясь в шкафах, Регина обнаруживала все новые вещи, которые были заботливо сложены про запас. И зачем только тетя хранила, словно музейную ценность, все эти диванные подушки и коврики?

Регина заметила, что и в ней самой пробуждается поистине современный человек, который сперва создает уютное гнездышко, а затем начинает боготворить его навощенные полы да пушистые ковры — ходит по дому в носках, — иначе отчего бы ей доставляло удовольствие приводить в порядок комнату? Ах, какая прелесть: плотные гардины, мягкий свет, нежная музыка — влекущее тепло этого помещения должно было представляться для подобных Пампелю примитивных типов особенно желанным. Регина вытащила из стенных шкафов стопку картин: графические листы с городскими видами (свято хранили красоты отечества!) и неяркие акварели с цветами, явно подаренные по случаю новоселья и вполне годившиеся теперь для того, чтобы Пампель ими любовался.

Постепенно вид этой не имевшей назначения комнаты полностью изменился. Регина полагала, что именно так могли выглядеть третьеразрядные провинциальные бордели в Германии тридцатых годов.

Регина решила держать на замке это пошловатое помещение. Недоставало еще, чтобы случайно зашедший в дом человек угодил сюда, потом пойдут разговоры, до чего же уютно учительница обставила свой дом, просто чудо!

Однажды вечером Регина пригласила своего законного супруга в комнату на мансарде.

— Тут мы будем проводить досуг, — сказала она и прислушалась к интонации своего голоса: в нем не смела звучать издевка. — Я старалась сделать все так, чтобы тебе было здесь приятно отдохнуть и выпить бокал вина, естественно, если будет желание.

Регина наблюдала за Пампелем, надеясь увидеть довольную улыбку. Если голова у него хоть немного варит, он должен оценить старания Регины. Давно бы уже пора стать поразговорчивее. Если уж сошлись, то странный этот альянс надо бы облагородить приятным обхождением. Доброжелательность вполне может опираться и на примитивную основу.

Антс Пампель вовсе опешил, он осторожно перешагнул через ковер и ухватился за спинку кресла, будто боялся поскользнуться. Опустившись на краешек дивана, он подобрал ноги, потер ладонями колени и принялся разглядывать комнату. Он едва смог заставить себя выдавить слова признательности.

— Не стоило ради меня стараться.

Лишь теперь Регина начала догадываться, почему Пампеля до сих пор мучила необъяснимая и гнетущая скованность. Причиной тому, видимо, был какой-то необычный комплекс бездомного человека — до женитьбы Пампель снимал углы у одиноких стариков, которые хотели ощущать рядом живую душу. А в этом добротном и порядочном доме Пампель чувствовал себя временным жильцом и не мог взять в толк, почему его все еще терпят.

Регина обрадовалась, решив, что нашла ключ к внутренним барьерам Пампеля.

Она достала из шкафа бутылку, разлила вино по рюмкам, предложила мужу выпить, сама же едва пригубила. Наконец поймав взгляд Пампеля, она принялась терпеливо объяснять, какую роль играет дом в жизни человека.

— Имей в виду, — сказала она мужу, — я не останусь в этом доме, если ты задумаешь отсюда уйти. Дом утрачивает смысл, когда перестает быть семейным очагом. Дом лишь тогда обретает душу, когда люди вновь и вновь жаждут оказаться под его крышей, потому что находят здесь, в стенах дома, защиту и приют, — в этом случае каждый уголок начинает все больше связываться с каким-то воспоминанием. Когда же стараются уйти из дома, поскольку в нем неуютно, здание начинает обваливаться. У каждого дома свой характер. В общем-то все дома в какой-то мере начинают мстить человеку, если он относится к ним как к гостиничным номерам — лишь бы переночевать. Если дом перестают считать своим, то двери начинают скрипеть, оконные стекла дребезжать, замки ржавеют и в стенах появляются трещины; дом не терпит временных жильцов.

Регина говорила и вспоминала произнесенные в свое время наставления Герты.

— Дом — это еще и состояние, — заметил Пампель.

Регина поняла, что повела разговор правильно.