Возрождение

— Нет-нет, — сказал Джейкобс. Я заподозрил, что ему и самому не терпелось от нее избавиться теперь, когда дело было сделано. — Нет лучшего лекарства, чем сон в собственной постели. И если вы выедете в ближайшее время, то попадете домой вскоре после заката.

Дженни больше не возражала и снова начала теребить салфетку. Но до того, как она опустила голову, я успел заметить облегчение на ее лице. Она хотела уехать не меньше Астрид, хотя, возможно, по другим причинам.

Вернувшийся к Астрид румянец был лишь частью происшедших с ней перемен. Она сидела в своем кресле прямо, глаза были ясные и внимательные.

— Не знаю, как мне вас благодарить, мистер Джейкобс, и уж точно не представляю, чем вам отплатить. Но если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится — только скажите, и я сделаю все, что смогу.

— Вообще-то есть несколько таких вещей. — Он принялся загибать искривленные пальцы правой руки. — Ешь. Спи. Старайся восстановить силы. Сможешь?

— Да. Конечно. И больше я в жизни не возьму в рот сигарету.

Он отмахнулся.

— Тебе и не захочется. Верно, Джейми?

— Скорей всего нет, — сказал я.

— Мисс Ноултон?

Она дернулась, будто он ущипнул ее за зад.

— Астрид должна найти физиотерапевта, или вы должны найти его для нее. Чем скорее она встанет с этого чертова кресла, тем лучше. Правильно я говорю? Шарики у меня крутятся куда надо, как мы раньше говорили?

— Да, пастор Дэнни.

Он нахмурился, но не поправил ее.

— И еще кое-что вы можете сделать для меня, милые дамы, и это очень важно: не упоминайте моего имени. У меня в ближайшие месяцы будет много работы, и меньше всего мне нужны тут толпы больных в надежде на исцеление. Вы меня поняли?

— Да, — сказала Астрид.

Дженни кивнула, не поднимая глаз.

— Астрид, когда ты придешь к своему врачу и он выразит изумление — а он непременно его выразит, ты скажешь ему только, что молилась о ремиссии и получила ответ на свои молитвы. Его вера или неверие в эффективность молитвы не имеет значения; в любом случае он будет вынужден поверить в то, что увидит на снимках. Не говоря уже про твое счастливое, улыбающееся лицо. Счастливое и здоровое.

— Хорошо. Как скажете.

— Давай я отвезу тебя в номер, — сказала Дженни. — Если мы уезжаем, то пора собираться.

«Выпустите меня отсюда» — вот каков был подтекст. И в этом они с Чарли были полностью единодушны. Шарики у них крутились куда надо.

— Хорошо. — Астрид робко взглянула на меня. — Джейми, принесешь мне колу? Я хочу с тобой поговорить.

— Хорошо.

Джейкобс проводил взглядом Дженни и Астрид, двигающихся через пустой ресторан к дальней двери, и повернулся ко мне.

— Ну так что? Сделка в силе?

— Да.

— И ты не устроишь мне СНЮ?

«СНЮ» на ярмарочном сленге значило «свинтить на юг», то есть свернуть шатер и смыться.

— Нет, Чарли. Не устрою.

— Вот и хорошо.

Он смотрел на дверь, через которую ушли женщины.

— Мисс Ноултон не в восторге от меня после того, как я покинул команду Иисуса, верно?

— Боится она вас.

Он пожал плечами. Как и улыбка, пожатие вышло несколько перекошенное.

— Десять лет назад я не смог бы вылечить нашу мисс Содерберг. Может, даже пять лет назад. Но сейчас дело пошло быстрее. К лету…

— Что – «к лету»?

— Кто знает? — ответил он. — Кто знает?

«Ты», — подумал я.

— Посмотри-ка, — сказала Астрид, когда я принес ей напиток.

Она выбралась из своего инвалидного кресла и проковыляла три шага к стулу рядом с окном. Потом оперлась на него, повернулась и уселась, выдохнув от облегчения и удовольствия.

— Не бог весть что, конечно…

— Шутишь? Это невероятно. — Я протянул ей стакан колы со льдом. На удачу я даже прицепил на краешек дольку лайма. — И с каждым днем тебе будет только лучше.

Комната была полностью в нашем распоряжении — Дженни извинилась и сказала, что ей надо собираться, хотя мне казалось, что все у нее уже упаковано. Пальто Астрид лежало на кровати.

— Похоже, я перед тобой в долгу так же, как и перед мистером Джейкобсом.

— Это не так.

— Не лги, Джейми, а то нос вырастет. Он наверняка получает тысячи писем с мольбами о помощи — даже теперь. Не думаю, что на мое он откликнулся случайно. Может, ты разбираешь его почту?

— Нет, этим занимается Эл Стампер, старый кумир твоей Дженни. Со мной Чарли связался позже.

— И ты приехал, — сказала она. — Спустя все эти годы — ты приехал. Почему?

— Потому что иначе не мог. Вряд ли мне удастся объяснить лучше, хотя могу добавить, что когда-то ты была всем моим миром.

— Ты ничего ему не пообещал? Не было никакого… как это называется… квипрокво?

— Нет, — солгал я не моргнув глазом. В свои героиновые времена я в совершенстве овладел искусством вранья, и грустная правда жизни в том, что это умение нельзя утратить.

— Подойди ко мне. Встань рядом.

Я подошел. Без малейшего колебания она положила руку мне на ширинку.