Возрождение Атлантиды

— Это не касается прав, анэша. Это ради твоей же безопасности. Вампиры, которые напали на твой дом, — почему они там оказались? Пришли ли они за нами? Я полагаю так, принимая во внимание природу нападения.

Взяв ее руки в свои, он продолжил.

— Но теперь они знают, что ты живешь в том доме. И у них возникнет подозрения о том, как ты связана с нами. Ты там больше не в безопасности.

Она посмотрела на их руки, думая, понимает ли он, что его большой палец ласкает тыльную сторону ее руки. Думая о том, как этот простой жест заставил ее кости размягчиться.

Внезапно испугавшись, что он использует какой-то атлантийский контроль над ее разумом.

Она рывком освободила свои руки.

— То, что ты говоришь, означает, что ты разрушил мою жизнь.

— Нет, — мягко ответил он. — Я полагаю, что сказал, что это ты усложнила мою жизнь.

Отодвинувшись от него на постели, она попыталась мыслить разумно.

— Ладно. Давай вернемся назад. Расскажи мне всё, что я должна знать про Атлантиду. Расскажи мне, почему за тобой охотились вампиры. Расскажи мне, что значит «анэша», и почему ты настолько взволнован тем, что я могу быть ею. Я лучше справляюсь с информацией, так что давай мне её сюда.

Конлан улыбнулся, и казалось, что напряжение немного ушло из его плеч.

— Вот информацию я тебе могу сообщить. Ты это заслужила. Во-первых, моя родина, Атлантида. Я могу годами рассказывать тебе про Атлантиду. Большая часть мифа, некоторая часть легенды и даже фантазии содержат истину.

— Но нет никаких жабр? — Райли не сумела не улыбнуться в ответ, ее улыбка была озорной.

— Определенно никаких жабр. Мы больше походим на тебя.

— Ну, значит, люди со специальными возможностями?

Он покачал головой.

— Нет, не люди. Мы определенно в близком родстве с твоим видом. Ближе к людям, нежели к оборотням. Сильно отличаемся от немёртвых. Мы жили в гармонии с твоим родом тысячелетиями.

— И тогда вы погрузились под воду и теперь живете в пузыре, верно? — Райли сознавала, что забегает вперед, но у каждой девушки есть пределы того, что она может выдержать за одну ночь.

На его губах появилась невероятно чувственная улыбка, и он прислонился к изголовью кровати.

— Нет, никаких пузырей. Русалок тоже нет, отвечаю прежде, чем ты спросишь об этом. Фильмы Голливуда не являются источником исторической действительности, Райли, что бы там ни думал мой брат.

— Эй! Я обожала русалок, когда была маленькой. Я хотела вырасти и завести дельфина, и плавать с собственным хвостом и всё в этом духе, — возмущенно заметила она.

Он наклонился вперед, внезапно выказывая настойчивость.

— Ты была сегодня на пляже, переживая травматические события, вместо того, чтобы вернуться домой. Почему ты так поступила?

Внезапно почувствовав неловкость, Райли поёрзала на кровати, глядя куда угодно, но не на него.

— Я не знаю, — признала она. — Я всегда так делала, я нахожу в океане спокойствие, одиночество. Излечение.

Прямота ее слов повисла в молчании между ними надолго, а потом он снова прислонился к изголовью.

— Вероятно, это важно, Райли. Я не знаю почему, но это кажется мне важным. Возможно, Аларик знает.

Имя прозвучало знакомо, и она немного поморщилась.

— Аларик? Это не тот пугающий парень, который смотрел на меня, словно я — жук, наколотый на булавку? Я угрожала причинить ему боль.

Его глаза расширились, а потом он ухмыльнулся.

— Ох, я бы отдал полцарства за то, чтобы увидеть это.

Райли рассмеялась, пытаясь не волноваться насчет парня, который так просто говорил «отдать полцарства». Святое проклятие.

Он поднял бровь, и, казалось, снова напрягся.

— Ты же не собираешься мне сказать, что тоже считаешь его удивительно привлекательным?

— Он был похож на осужденного преступника, — просто ответила она. — При его виде мне захотелось вызвать подмогу. Так что не беспокойся, я вовсе не испытываю к нему влечения.

Он так быстро наклонился вперед, что она даже не заметила движения, поднёс одну её руку к своим губам, быстро поцеловал ее и отпустил.

— Спасибо, Райли. Я не знаю почему и вынужден честно признаться, что мне это вовсе не по вкусу, но кажется, что мне необходимо знать, что ты не находишь моих воинов привлекательными. Или других мужчин.

Она закатила глаза.

— Слушай, Конлан, я знаю, что ты можешь думать иначе из-за того, как я отреагировала на тебя, но я вовсе не нимфоманка.

— И это было плохо, потому что… — потянул он, в его глаза вернулся блеск, а в зрачках мелькнуло интригующее сине-зелёное пламя.

— Не будь таким придурком, — ответила она, рассмеявшись. — Ладно, это другое дело. Почему в твоих глазах прямо сейчас мелькнула сине-зелёная вспышка?

Он быстро сел, выпрямившись.

— Что точно мои глаза сделали?

— Прости, я не хотела огорчить тебя. Только твои зрачки были такими чёрными, пока в них не появилось сине-зелёное пламя. Я просто полюбопытствовала.

Конлан сорвался с кровати. Когда он повернулся к ней лицом, она заметила, что его глаза снова стали черными. Когда он заговорил, его голос был ледяным.