Возвращение

– Да кто его знает? – ответил отец. – Надо будет сходить проведать Марию с Франсиско.

– Уверен, что это благоразумно? – уточнила Конча слегка опасливо, из чувства самосохранения.

Антонио рассказал семье, что повидал в тот день на улицах, особенно о том мгновении, когда сообразил, что армия подняла мятеж.

Он был в толпе, собравшейся на Пласа-дель-Кармен, вместе с Франсиско и Сальвадором. Описал их секундное замешательство, когда стало известно о том, что войска выдвинулись из своих казарм в направлении площади.

– Мы подумали, что солдаты идут сюда, чтобы обеспечить порядок в городе и защитить Республику. Но быстро поняли, что ошиблись.

В намерениях военных сомнений больше не было. Они установили пушку и пулеметы перед зданием городского совета, и теперь люди стояли перед выбором: разойтись или быть обстрелянными.

– Мы просто оказались не готовы к такому повороту, – продолжал Антонио. – Франсиско назвал нас кучкой трусов за то, что сбежали, но нам не оставалось ничего другого!

– И что случилось? – спросила Мерседес.

– Мы нырнули в боковую улочку, а потом услышали звуки выстрелов, больше ничего.

– Сдается мне, мы тоже их слышали, – добавил Эмилио.

– А сейчас, – подвел итог Антонио, – артиллерийские батареи занимают все стратегические точки в городе: Пласа-дель-Кармен, Пуэрта-Реаль и Пласа-де-ла-Тринидад. А ты, отец, сегодня утром мне не поверил! Раздали бы нам оружие – мы бы смогли не допустить всего этого!

Родители покачали головами.

– Это ужас, ужас, – повторял Пабло, глядя в пол. – Мы просто не думали, что такое и вправду может случиться.

Антонио рассказал им и другие новости. Торрес Мартинес, по всей видимости, находился под домашним арестом. «Если бы он лучше владел ситуацией, – проворчал Антонио, – может, мы бы не оказались посреди всего этого безобразия». Пост гражданского губернатора занял Вальдес. Казалось, всего этого мятежники добились, не встретив ни малейшего сопротивления. До Антонио дошли слухи о том, что здание городского совета было захвачено и что алькальд Мануэль Фернандес-Монтесинос, шурин Лорки, был арестован прямо во время встречи с другими членами городского совета и брошен в тюрьму.

Они сидели и ломали голову, что же общего было у скромного слесаря Луиса Переса и его сына с влиятельным алькальдом-социалистом, но представителей всех слоев населения забирали из дома без уважительных на то причин. Среди шести тысяч арестованных за первую неделю имелись и представители интеллигенции, и художники, и рабочие, и франкмасоны. Если становилось известно, что человек разделяет левые взгляды или является членом профсоюза, его жизнь оказывалась в опасности. Антонио решил умолчать о политических убеждениях старшего брата Франсиско, Хулио. Наверное, даже сам Луис и тот не знал о членстве своего сына в коммунистической организации.

– Хуже всего, – заявил Пабло, – что и жандармерия, и штурмовая гвардия выступают теперь на стороне мятежников.

– Ты все твердишь об этом, Пабло, но мне в это не верится, – возразила Конча.

– Боюсь, мама, отец прав. Я видел, как некоторые из них разговаривали на улице с отрядами солдат. Было определенно непохоже, что они находятся по разную сторону баррикад, – подтвердил Антонио.

Теперь он постарался приободрить мать: больше всего ее беспокоило, что Игнасио грозила опасность.

– Скоро явится, – заверял он все семейство. – Иначе и быть не может.

Около полуночи, когда все, кроме Кончи, забылись беспокойным сном, обещание Антонио исполнилось: Игнасио пришел домой.

– Ты дома, – обрадовалась мать, возникнув в дверях своей спальни. – Мы так за тебя переживали! Не поверишь, что сегодня творилось – прямо тут, на нашей улице.

– Все будет хорошо, – беспечно отмахнулся Игнасио, приобняв мать и целуя ее в лоб. – Непременно будет.

Он не мог заметить это в темноте, но на ее лице появилось выражение некоторой растерянности. Неужели Игнасио был так поглощен своей любовницей, что события этого дня прошли мимо него? Спросить его она не успела. Сын взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и закрыл за собой дверь. «Утро вечера мудренее», – решила она про себя. Расспросы подождут.

Глава 16

Следующим утром на улицах было безлюдно. Магазинчики и кафе свои двери держали закрытыми; напряжение, растущее в каждом доме, пугающим образом просачивалось на пустые улицы.

Захватив радио Гранады, националисты заполучили в свои руки идеальный канал для передачи собственной версии событий минувшего дня. «Эль Идеаль» публиковала те же самые подправленные новости и злорадствовала по поводу легкой победы повстанческих войск и того факта, что так много представителей среднего класса в Гранаде вышли на улицы поддержать Франко.

Семейство Рамирес отсиживалось дома, накрепко заперев двери кафе и закрыв деревянные ставни. Они по очереди выглядывали в окна первого этажа. День начался с проезжающих мимо грузовиков с военными и постоянных выкриков: «Да здравствует Испания! Смерть Республике!»