Возвращение Дикой Розы

— Благодарю вас, сеньор Бусти. Я знаю, что графу Роскари будет очень приятно услышать о вашей скорой встрече. И еще одна небольшая просьба. Если вы будете в ближайшее время видеться со своей уважаемой матушкой, не сочтите за труд сообщить ей, что я, с ее позволения, хотел бы нанести ей визит.

— Хорошо, я передам матери, — несколько рассеянно сказал Роберто, потому что его мысли уже витали далеко отсюда. — Еще раз благодарю вас, сеньор Фрезини. Приятно было познакомиться.

— Мне тоже, сеньор Бусти. Я от души надеюсь, что мы сможем продолжить наше знакомство в Италии.

Роберто обменялся рукопожатием с адвокатом и вышел из бара. Он спешил в квартиру своей матери.

ГЛАВА 21

Голова кружилась, Дульсе словно покачивалась на волнах. Она осторожно приоткрыла глаза. Старик и юноша куда-то исчезли. Только она и Пабло лежали на полу, тускло освещенном желтоватым светом луны.

— Пабло... — шепнула она.

Он поднял голову и тихонько подполз к ней.

— Испугалась?

— Да... очень...

Она крепко прижалась к нему, ища защиты и успокоения.

— Я с тобой, я рядом...

Он склонился к ней и крепко поцеловал в губы.

И вдруг небывалое возбуждение охватило Дульсе, поднимаясь горячей волной откуда-то из самых глубин ее существа.

— Пабло... — выдохнула она, жадно принимая его поцелуи и отвечая ему тем же.

Не было больше стыда, не было страха и раскаяния. Единственное, чего им обоим страстно хотелось, — это обладать друг другом.

Дульсе не подозревала, что она может быть такой горячей и нетерпеливой.

И Пабло тоже был не в силах сдержать себя.

Он резко рванул на ней блузку, разорвав тонкую материю сверху донизу, и освободил рванувшиеся ему навстречу разом набухшие груди.

Он припал к ним, покрывая поцелуями и стискивая до синяков а Дульсе извивалась, желая еще большей силы, и яростно сдирала с него рубашку, исполосовав ее в клочья своими ногтями и оставляя на спине Пабло глубокие алые царапины.

— Я так хочу тебя... — задыхалась Дульсе. — Хочу... желаю...

И Пабло, подстегиваемый этим призывом, с силой рванул на ней брюки, не имея терпения справиться с застежкой...

Она лежала перед ним теперь совершенно нагая, залитая лунным светом, прекрасная, словно царица ночи. Он мог немедленно овладеть ею, но почему-то медлил, долго и томительно исследуя и лаская каждую клеточку ее тела, доводя Дульсе до полного изнеможения.

— Скорее... — умоляла она, страстно прижимая его к себе.

А он продолжал упоительную игру, чувствуя, что вся она полностью в его власти.

Она застонала, выгнулась дугой, принимая его в себя и чувствуя, какой заполняет ее целиком, освобождая рвущуюся наружу лавину небывалого наслаждения.

...Они слились в единое целое, чувствуя, как вместе с телами соединяются воедино их души...

Дульсе парила в небе. В голубом безбрежном просторе. Она была облаком — белым, легким и невесомым.

А Пабло был тучей. Черной, грозовой, клубящейся. Несущей в себе огненную молнию.

Он настигал Дульсе. А Дульсе-облако ускользала, стараясь упорхнуть, увернуться от него.

Бело-розовый туман клубился в самой середине этого облака, дразня, маня и призывая.

И туча накрыла облако, с наслаждением вонзив вырвавшуюся молнию в самую гущу этого розоватого тумана, сотрясая ее электрическими разрядами и громыхая могучим громом. 

Яркие всполохи зарниц разорвали безмятежную голубизну неба. Такой грозы еще не знала природа. Словно смерч закрутился в наэлектризованном воздухе... И сплошная стена дождя вдруг разом хлынула на землю...

«Спасибо, Пабло», — прошептала она, раскрывая глаза, переполненная наслаждением...

И взгляд ее уперся в пустую стену.

Дульсе почувствовала, что лежит у стены, скорчивший и поджав к груди ноги, как младенец в утробе, укрытая несколькими одеялами. Ее колотило от утреннего холода. А сквозь окно в комнату проникали первые слабые солнечные лучи.

Она лихорадочно ощупала себя. К ее удивлению одежда была на ней целая и невредимая. А тело было потрясающе легким, словно невесомым. Только где-то глубоко внутри словно перекатывался упругий шарик.

Дульсе приподнялась на локте и увидела, что Пабло лежит в противоположном углу, где сидел накануне, и на него тоже навалено несколько одеял.

«Мне это приснилось, — с облегчением подумала она. — Но неужели же во мне могли быть такие мысли и такие желания? Неужели я способна на такое бесстыдство? Какое счастье, что это лишь сон. Как бы я теперь смотрела ему в глаза?»

«Так это был только сон... — думал Пабло. — Конечно... это все наркотик... этот пейот... Боже, как она была хороша... как откровенна... как упоенно отдавалась мне...»

Дульсе почувствовала его взгляд и смущенно потупила глаза.

— Проснулись?

В комнату вошел Хуан Карлос и подал каждому по большому кувшину с водой.

Дульсе жадно приникла к нему. Только сейчас она почувствовала необыкновенную жажду и голод. Такой сильный, что желудок судорожно завибрировал и болезненно сжался.

Она осторожно поднялась на ноги. Голова слегка кружилась, но сознание было ясным и четким

Старик сидел на террасе на своей циновке и смешивал в глубокой миске какие-то зерна. Он молча протянул Дульсе и Пабло по горсти этих зерен.