Возвращение домой

— Ладно, Наблюдатель, гляди в оба и присмотри за ней, как только сможешь. Мне нужно разобраться с собственным бардаком тут на востоке. Постараюсь быть на связи. Я не меньше тебя хочу быть в курсе того, что происходит, — сказала я, серьёзно глядя на Лансера.

— Береги себя, Охранница. Присматривай за своими друзьями, — сказал Спайк и отключился.

— Это не имеет никакого смысла, — резко сказал Лансер. — Когда я увидел на двери звёзды, я подумал, что это обычные понячьи украшения. Но этот Наблюдатель… выпустить Деву на свободу! Ни одна зебра на такое не пойдёт.

Я задумалась. Что-то тут не сходилось.

— Зебры не знали, на что намекали эти четыре звезды. Это была отсылка к мифам пони. А пони не знали о Деве Звёзд… о ней говорилось в легендах Зебр.

Кажется, состыковок не было ни там, ни там, за исключением одного.

— Лансер, а чем во время войны занималось племя Старкаттери?

Этот вопрос, очевидно, сбил его с толку. Вспышка молнии рельефно высветила его лицо и спустя секунду грохотнул гром.

— Старкаттери были рабочими. Они трудились в шахтах и на фабриках. И было запрещено участвовать в боевых действиях. Вместо этого они страдали и умирали от токсичных испарений и плохой вентиляции.

— Но разве Последний Цезарь не мог использовать их и их тёмные знания?

— Абсолютно нет! — возмущённо воскликнул он.

Я пристально посмотрела на зебру.

— Ты уверен? Без сомнений?

Вдали за бортом шторм набирал обороты. Я смотрела в глаза Лансера и видела, как там зарождается сомнение. Он опустил взгляд.

— Здесь шло сразу две войны, — пробормотала я, медленно подходя к иллюминатору. — Первая это та, которую мы все знаем. Солдаты, оружие, сражения и мегазаклинания. Но была ещё и вторая война. Скрытая. С одной стороны Голденблад… и кто-то ещё с другой. Тайны и ложь… Они использовали войну между нашими с тобой народами, чтобы скрыть то, чем они занимались.

— О чём ты говоришь, Блекджек? — шокировано спросил он.

— Я говорю, что войну, которая, как мы думали, велась за границы и ресурсы… кто-то её использовал. Они использовали тебя, и они используют нас ради своих целей.

Я смотрела на зарождающуюся бурю.

— Что, если последняя война… ещё не закончилась?

— Она закончилась! Ваши заклинания! Наши бомбы! Всё кончено! — воскликнул он, подходя ко мне и становясь рядом. — Даже Оставшиеся это признают, хотя и шёпотом. Последний приказ — это просто оправдание их существования.

— Я не уверена. С тех пор, как я покинула Стойло Девять Девять, я всё глубже и глубже зарываюсь в прошлое, — проговорила я, глядя на всполохи назревающего шторма. Тогда случилось что-то плохое и отголоски этого приходят до сих пор, как боль от старой раны. Секреты, ложь и старые пони, мёртвые, но не совсем.

Через прорехи в облаках я могла видеть далёкие отблески зелёного свечения и чёрные башни, цепляющие облака.

Что же это было? Охрана спасает пони, но от чего? Что это за опасность, что нашёптывала мне в уши и заставляла дёргаться гриву? Голденбладов Проект Горизонты? Чума Лайтхувза? Когнитум, засевшая в Ядре? Анклав… Богиня… Красный Глаз… Оставшиеся… Дети Койотла… Мне хотелось взбеситься! Это чёртово тело! Мне нужно было почувствовать себя разозлённой!

— Идите ко мне, ублюдки! — заорала я, врезав копытами по иллюминатору и выбив стекло. — Давайте! Высуньтесь! — кричала я, поднимаясь и снова кроша копытами стекло. В пробоину с порывами холодного ветра начали залетать дождевые капли. — Я убью тебя! Я разнесу тебя на куски! — заорала я в сторону далёкого зелёного свечения, ударяя копытами снова и снова, и в бешенстве выбивая оконную раму. Прогремел гром, и мне показалось, будто это хохочут те дальние шпили и мои враги.

— Идите сюда! Деритесь со мной! Вы, Богинями проклятые ублюдки!

— Дева! — крикнул Лансер. Я стояла на самом краю дыры, пробитой мною в борту дирижабля и, услышав это слово, обернулась на зебру. Дева взглянула на него с яростью, заставившей жеребца в страхе и благоговении отступить на шаг назад. Несущая хаос. Сметающая народы. Это была я.

— Ты не можешь летать, — проговорил он.

Было бы неплохо, если бы у в моём теле был предусмотрен какой-нибудь режим для успокоения. Но в том выражении ужаса и уважения, застывшем в его глазах, я увидела, что стою на грани чего-то действительно плохого. Я тяжело опустилась на пол возле пробоины. Ветер бросал на меня холодные струи дождя. Некоторое время я рассматривала далёкие башни Ядра, жалея, что не могу уничтожить их взглядом, а потом опустила голову. Побеждённая. Обессиленная. И я почти слышала, как чёрные башни хохочут.

Распахнулась дверь, и к нам ввалились П-21 и Рампейдж. Они посмотрели на меня, на пробитую мною дыру и на Лансера.

— Эм, если ты хочешь вышвырнуть его с корабля, палуба прямо над нами.

— Я… нет. Не хочу, — ответила я, закрыв лицо. — Я просто… это был длинный день. Простите.

— Это точно, — сказал П-21, посмотрев на меня, затем взглянул на Лансера.

— Что ж, только не делай эту дыру ещё больше. Корабль-то уже не новый.