Возвращение домой

– Я тоже люблю Афину. Она милая и занятная девушка, и я всегда находил ее обворожительной. Я лишь сожалею, что вы не можете смотреть в будущее с уверенностью и без боязни. Но если произойдет самое худшее и вы будете оторваны друг от друга, то Афина всегда сможет вернуться в Нанчерроу и ждать вас здесь.

– Я надеялся, что вы скажете это. Мои родители, конечно, радушно примут ее и сделают все, чтобы она была счастлива, но у нее и моей матери нет ничего общего, и я не уверен, что им обеим было бы легко и удобно друг с другом.

– Какая все-таки жалость, что ваша нареченная не питает страсти к верховой езде, – задумчиво произнес полковник.

– Да, очень жаль. Но это не конец света.

– В таком случае можно считать, что мы все обсудили. Я говорю «да», можете жениться на ней, и я желаю вам обоим столько удачи и счастья, сколько только сможет дать этот жестокий мир.

– И еще кое-что, сэр…

– Слушаю.

– Когда спустятся остальные, не говорите им ничего. Я хочу сказать, не надо объявлять о помолвке и тому подобное. Если вы не против.

– Но почему?

– Дело в том, что мы с Афиной говорили обо всем, но я в точном смысле еще не сделал ей предложения. И она в точном смысле не ответила мне согласием.

Полковник несколько опешил, и было от чего.

– Так и быть. Ни слова, но уладьте дело как можно скорее, дружище.

– Непременно, сэр, и спасибо вам.

– Не стоит тянуть с подобными вещами. Как говорится, куй железо, пока горячо. Ибо, если с планами долго тянуть, они имеют склонность рушиться.

– В точности как суфле, сэр.

– Суфле?.. – призадумался полковник. – Да. В самом деле. Кто бы мог подумать.

По воскресеньям с утра, если в доме собиралось много гостей, кухня Нанчерроу бурлила и кипела суетой. Несмотря на распахнутые окна и двери, температура на кухне в этот нежный, теплый августовский день возрастала поминутно, с багровой миссис Неттлбед ручьями тек пот, а ее многострадальные лодыжки распухли под ремешками тугих туфель, точно надувные.

Дело нешуточное – накормить девять человек в столовой и пятерых на кухне. Хотя нет, поправилась она, в столовой не девять, а восемь: миссис Кэри-Льюис слегла в постель (разлитие желчи, объяснил полковник), и, вероятно, придется отнести ей в спальню что-нибудь из еды на подносе. Миссис Неттлбед приняла объяснение полковника без комментариев, но они с мужем решили между собой, что у миссис Кэри-Льюис просто упадок сил: сначала все эти увеселения в Лондоне, а потом вдруг надо мчаться сломя голову домой из-за того, что бедная миссис Боскавен якобы вот-вот испустит дух. Впрочем, миссис Боскавен чудесным образом поправилась, но, даже несмотря на это, тревога еще не улеглась, а в доме яблоку негде упасть – столько гостей, и это отнюдь не способствует успокоению. Миссис Неттлбед на месте хозяйки тоже свалилась бы в постель и не вставала до тех пор, пока все немного не утрясется.

Стоя за кухонным столом, она растирала пальцами муку с сахаром и сливочным маслом над большой глиняной миской. Независимо от времени года и в любую жару полковник любил горячий десерт. В нынешнее воскресенье это будут запеченные в тесте яблоки, подслащенные изюмом и сдобренные ложкой коньяку. Яблоки уже были почищены и нарезаны на дольки, которые лежали бледно-зелеными лепестками в глубоком противне, дожидаясь отправки в духовку. Их приготовила Хетти; помимо этого она уже успела почистить несколько фунтов картошки, вымыть два кочана цветной капусты, нашинковать кочан обыкновенной и вычистить четыре корзины свежесобранной клубники. Теперь она громыхала в судомойне, намывая сковороды и миски, дуршлаги, кухонные ножи и терки – все то, что миссис Неттлбед по привычке называла мелочовкой.

В печи томилось, тихонько попыхивая, двенадцатифунтовое говяжье филе, и через плотно закрытую дверцу просачивался густой мясной аромат с привкусом репчатого лука, которым миссис Неттлбед нашпиговала бок туши. С филе будут поданы жареная картошка и пастернак, «йоркширский пудинг», хрен, мясная подлива и свежеприготовленная английская горчица.

Десерт был уже почти готов. Два стеклянных блюда – со свежей клубникой и шоколадным суфле – стояли на полке в прохладной кладовке. Сунув яблоки в духовку, миссис Неттлбед собиралась приняться за «йоркширский пудинг». Его могла бы приготовить и Хетти, но у нее плохо получалось бездрожжевое тесто.

Дверь кухни отворилась. Миссис Неттлбед подумала, что это ее муж, и, не поднимая головы, спросила:

– Как ты думаешь, не подать ли к суфле взбитые сливки?

– Звучит заманчиво, – ответил мужской голос, не принадлежащий мистеру Неттлбеду.

Руки миссис Неттлбед остановились. Она резко повернула голову и увидела, что в дверях стоит не кто иной, как Джереми Уэллс. Она только рот разинула от удивления, и ей пришло в голову, что в этот момент, в самый разгар суеты вокруг воскресного обеда, Джереми был единственным человеком, чье неожиданное появление могло ее обрадовать.

– Та-ак!.. – протянула она.

– Здравствуйте, миссис Неттлбед. Какой восхитительный аромат! Что на обед?