Возвращение домой

Небольшая процессия потянулась к дому, ее замыкала Джудит, неся пару забытых стаканов и пепельницу. Опустелый сад позади нее грелся в лучах солнца, и тень от зонта с дрожащей полотняной кромкой лежала темным пятном на матерчатых креслах и пестрых клетчатых пледах.

После обеда, когда со стола были убраны десертные тарелки, кофе по просьбе Афины подали в столовую.

– Если мы потащимся в гостиную, – прозорливо заметила она, – то плюхнемся в кресла, заснем или погрузимся в чтение газет – и день кончится, не успев толком начаться.

Лавди была единодушна с сестрой:

– Я не хочу кофе. Пойду готовить еду для нашего пикника.

– Не путайся под ногами у миссис Неттлбед, – предупредила Мэри.

– Не буду. Мэри, ты не поможешь мне? Так намного быстрее получится. И мы хотим, чтобы ты пошла с нами, – добавила она вкрадчиво. – Ты уже сто лет не была на пляже. Мы и собак собираемся взять.

– Пеко вы не возьмете. Он спит, свернулся клубком, как маленький принц, на кровати твоей матери. Не дам его тормошить.

– Ладно, тогда мы возьмем Тигра. Пожалуйста, Мэри, пойдем, поможешь мне.

Мэри вздохнула. Всем было ясно, что она с удовольствием посидела бы минут пять, переваривая обильный воскресный обед, но Лавди, как всегда, настояла на своем.

– Господи, не ребенок, а сущее наказание!.. – пробурчала Мэри, однако же поднялась, извинилась перед полковником и, прихватив свою кофейную чашку с блюдцем, вышла вслед за Лавди из комнаты. Джудит слышала, как Лавди по-хозяйски распоряжается: «Наделаем бутербродов… и нам надо приготовить очень много чаю…»

Эдвард был также охвачен нетерпением, но по другому поводу.

– Я думаю, нам лучше обойтись без кофе, – сказал он Джудит, – отправимся в Дауэр-хаус прямо сейчас. После обеда тетя Лавиния обычно бодрая и деятельная, но позже ее начинает клонить в сон, и она любит прилечь. Так что сейчас самый подходящий момент, если мы хотим застать ее в наилучшей форме.

– Долго не засиживайтесь, – предупредил его отец. – Максимум полчаса, больше ей не выдержать.

– О’кей, папчик, обещаю.

– Когда вы вернетесь? – поинтересовалась Афина.

– Полагаю, около половины четвертого.

– И придете к нам на пляж?

– Разумеется. Ждите нас.

– Мы оставим вам одну из корзин с провизией на столе в холле.

– Ты как будто назначаешь нам трудовую повинность.

– Нет, это всего лишь уловка, чтобы заставить вас прийти. День чудесный – будто специально для того, чтобы прыгать в море со скал.

– Мы придем обязательно. Джудит, ты готова?

Она встала. Остальные повернули к ней головы, улыбаясь. Полковник, Афина, Джереми, Руперт и таинственный Гас.

– До свидания, – сказала она.

– До скорой встречи…

– Передайте от нас привет тете Лавинии…

– Особенно от меня…

– Скажи ей, что я зайду вечером…

Они вышли. У парадной двери выстроились автомобили, в том числе и машина Эдварда – на ней он возил в церковь Афину и Руперта. От долгого стояния на солнце она накалилась, и кожаные сиденья были как горячая сковородка.

– Господи, ну и парилка! – Эдвард опустил оконные стекла, и в салон влилась струйка свежего воздуха. На обед из уважения к отцу Эдвард снова нацепил галстук; теперь он стянул его и расстегнул верхнюю пуговицу своей голубой сорочки. – Надо было поставить машину в тени. Ну да ладно, тем приятнее будет прыгнуть в море. И когда этот долгожданный момент настанет, он будет вдвойне прекрасен, так как мы будем знать, что выполнили свой долг.

– Это не совсем долг, – возразила Джудит, хотя и не хотела ему противоречить и прекрасно понимала, что он имеет в виду.

– Знаю. – Эдвард включил зажигание, и они тронулись по раскаленному гравию к прохладному коридору подъездной аллеи. – Будь готова к тому, что это будет не та веселая, полная жизни тетя Лавиния, которую мы все знали и любили. Болезнь здорово ее потрепала, и это видно невооруженным глазом.

– Но она жива, вот что действительно имеет значение. И еще будет такой, как прежде. – Джудит призадумалась. В конце концов, тетя Лавиния ведь очень, очень стара. – По крайней мере, наберется сил. – Тут ей в голову пришла новая мысль. – Ой, боже, я же не приготовила ей никакого подарка! Надо было купить цветов или шоколадных конфет.

– Она завалена и тем, и другим. А также виноградом, флаконами с одеколоном и мылом «Шанель». Наша семья далеко не единственная из тех, кто любит ее и заботится о ней, со всех концов страны съезжались ее друзья, чтобы засвидетельствовать свое почтение и поздравить ее с выздоровлением.

– Наверно, это чудесно – дожить до таких лет и все еще иметь столько друзей. Старость в одиночестве – это, должно быть, так ужасно.

– Старость в одиночестве и нищете еще хуже.

Это замечание было настолько не похоже на Эдварда, что Джудит нахмурилась.

– Откуда тебе знать?

– Старики, живущие в имении… Папчик часто брал меня с собой, когда ездил навещать их. Нет, не в каких-то благотворительных целях – просто потолковать и убедиться, что с ними все в порядке. Но так редко когда бывало.

– И что вы делали?