Возвращение домой

Да, уйти можно было за это время. Джейк и наручники успел снять, но лейтенанта одного оставить уже не смог бы никогда. Они так и были вместе: сиониец лежал в тени дерева, а Джейк сидел рядом, привалившись спиной к шершавой тёплой его коре. Они оба молчали, только в стороне у дороги догорала машина, там что-то трещало, с щёлканьем бухали автоматные патроны, и эти звуки нарушали отчуж-дённую тишину, наполненную неловким молчанием.

— Жалко, аптечку взять не успел, — сказал вдруг Джейк. Сиониец только чуть за-метно подбородком повёл, будто говоря этим жестом: "Что сделаешь? Не всегда же успеваешь…" Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, чуть откинув назад голову, не шевелясь и почти не дыша. Джейк встревожился, позвал, тронул за пле-чо:

— Эй, лейтенант!

Тот чуть улыбнулся, устало, вымученно, одними уголками губ, произнёс просто, без жалобы, без страха:

— Больно… очень.

— Бирутоксин бы. — Джейк не удержался от вздоха, — Хотя бы один шприц. Обезбо-лить…

Лейтенант слабо шевельнул рукой, будто хотел дотянуться до кармана на левом плече. Джейк слышал не раз, что сионийцы, живущие на своей ледяной планете в постоянной опасности, всегда носят с собой автономную аптечку с минимальным запасом необходимых медикаментов. Такие же аптечки имели в своём обмундиро-вании и сионийские военные.

В маленькой плоской коробочке из сверхпрочного пластика был неширокий пя-тиметровый бинт, несколько ампул: иммуналит, бирутоксин, очень сильный аналь-гетик, антирад, и пакетик драже с питательным концентратом.

Все инъекции Джейк сделал сразу, а потом взялся за перевязку. Две ноги, два перелома, страшное ранение очередью из пулемёта. Разве можно здесь что-то сде-лать при таких возможностях?

Бирутоксин начал действовать в первые секунды, может, поэтому сиониец не издал ни звука, лежал, закрыв глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Как там? — Джейк вскинул голову на звук слабого голоса; слова, оптимистичные, ободряющие, готовые сорваться с губ, застряли в горле при встрече с глазами лей-тенанта.

— Нормально! — улыбнулся как можно естественнее, но тут же скривился от боли и всю напускную бодрость как рукой сняло. — На первой же попутке в город, в госпи-таль… Сейчас наши врачи такое делают!.. Танцевать ещё будешь!.. Умеешь танце-вать?.. Ничего! Гриффитки здесь здорово танцуют. Научишься! — похлопал сионийца по руке, радуясь смущённой улыбке лейтенанта как самой большой награде за свою ложь. Конечно, в этих словах лжи малая толика. Про врачей всё правда, но вот с попуткой…

— У тебя, наверно, девушка на Сионе осталась, да? Не до гриффиток тогда тебе будет! — лейтенант улыбнулся, вовлекаясь в игру, но надолго его не хватило, — Я ус-пел сигнальный маячок включить… Может, до взрыва кто-нибудь успел поймать сигнал.

Джейк сразу погрустнел, и сиониец перестал отзываться, затих надолго.

Тишина давила, как гравитация при стартовых перегрузках, на каждую клеточку, до звона в ушах.

А ещё Джейку было страшно, до ужаса, до паники. Он боялся остаться один на один с человеком, медленно умирающим от потери крови, когда даже невозможно что-то сделать, хоть как-то помочь.

— Лейтенант! — позвал, пододвигаясь поближе, чтоб хотя бы рукой чувствовать прикосновение к пыльной ткани на плече сионийца, — Вам нельзя засыпать. Я дол-жен точно знать, что вы в сознании. Говорите что-нибудь. Расскажите о себе. О Сионе. Ведь я там не был ни разу… Давайте познакомимся наконец, чёрт возьми!.. Нельзя же так! Официально. Мы хоть и враги, но сейчас… — сам себя оборвал на полуслове, представился, — Я — Джейк Тайлер, рядовой в данный момент, из ниоби-анской армии…

— Знаю! — лейтенант усмехнулся, чуть двинул рукой, будто попытался отмахнуться от слов, — Знаю… Сержант говорил… Диверсионная группа, сплошь головорезы, спецназ, да?

— Да какой спецназ? — Джейк рассмеялся, откинувшись назад, но тут же скорчился со стоном, схватился за грудь, как будто это могло уменьшить боль в рёбрах, в страдающих лёгких. Добавил резко, немного отдышавшись. — Чушь это всё! Пехота я…

— А я лётчик. Авиационная разведка. Как тот… — сиониец неопределённо дёрнул подбородком в сторону дороги, где догорала машина, — Первое назначение. Прямо с Сионы, после Академии… Только вчера прилетел… — помолчал с минуту. — Странно, что ты остался… Ведь тебя же на допрос везли. В город. Под конвоем… Тебе по-везло. Больше всех повезло… Больше всех нас. — Снова неопределённое движение головой в сторону машины. — Из них ведь тоже никто не выбрался, так же, как и "водила". А ты — ничего, легко отделался…

— Я не… — Джейк отшатнулся, и голос его сорвался на беззвучный болезненный стон, — Я не убивал никого из них… И пальцем не тронул!.. Я не спецназ, чтоб уби-вать голыми руками… Я всего лишь пехота! Я не убивал их…

— Пехотинца так не сопровождают… Да ещё и с наручниками. И допрашивать в Отдел? Кому это надо? — лейтенант рассмеялся, но тут же закашлялся, захлебнулся воздухом и затих. Голова его откинулась назад, как у мёртвого. Джейк, забыв о минутном раздражении, полез проверять пульс и тормошить сионийца.