Возвращение домой (СИ)

Мария что-то пробурчала себе под нос, и оставив мужа одного, подошла к единственному окну в комнате. Резные ставни были приоткрыты и позволяли луне проникнуть внутрь, слегка освещая обстановку. В этом призрачном сером свете Аргилай, с удивлением, увидел возле окна то, что ранее не замечал. И судя по тому, с какой силой Лиса сжала руку юноше, девочка тоже лишь сейчас заметила этот предмет — плетеное кресло-качалку. Но не пустое. В кресле виднелись очертания человеческой фигуры. Столь неподвижной, что с первого взгляда можно было решить — человек спит. Но если присмотреться внимательнее, то бросались в глаза неестественность, напряженность позы и зависшие над подлокотниками, тонкие руки с пальцами, как у хищной птицы. Спать в таком положении представлялось совершенно невозможным. Мария открыла ставни и выглянула в окно. Теперь света луны хватало, чтобы получше разглядеть фигуру в кресле. У сидящей были длинные светлые волосы, прикрытые чепцом, рубаха, украшенная вышивкой, и длинная вылинявшая юбка. Жена старосты подошла к женщине, застывшей в странной позе, погладила ее по волосам и заботливо расправила складки на одежде. Незнакомка никак не отреагировала на заботу, даже не шелохнулась.

— Оставь свое беспокойство. — неожиданно ласково произнес Карпыч, поглядывая на свою супругу. — Сыщем, куды им деться. Мало село наше, забор до неба, псы калитку охраняют.

— А коли через забор махнут? — с беспокойством спросила Мария.

— А пусть и махнут. — с улыбкой ответил староста, подошел к жене и нежно приобнял ее. — Все одно тикать им некуда. Край наш глухой, сыщем.

Женщина прижалась своей светлой головой к тщедушной груди мужа и пожаловалась:

— Дюже напугал он меня. И огрел круто. А его очи — я никогда не видела экой лютой ярости. Почему он не уснул? Мы всех полили медом с маковым молоком.

— Та не пил он, — по-доброму усмехнулся Карпыч. — Молод, крепок. Забудь, порешим с ним. Ты, Радость моя, про лохани не запамятуй. И шоб не худые. Крови богато будет.

— Та помню. — выдохнула Мария, нежась в объятиях супруга. — А ты, сокол мой, огляди хорошенько колодки. Сердцу не спокойною, кабы лихо какое не случилось.

— Все славно выйдет, — заверил староста и нежно поцеловал жену в лоб. — Пойдем, надо выспаться. Назавтра у нас работы богато, к полудню люди ждут свежее мясо.

Как только Карпыч и Мария покинули дом, Лиса змейкой выскользнула из-под лавки и бесшумно подкралась к фигуре на плетеном кресле у окна.

— Стой! — зашипел Лаи из укрытия и попытался остановить варварку, но не успел.

Девочка ткнула незнакомку пальцем в плечо, а когда реакции не последовало, обошла и, поднявшись на цыпочки, заглянула в лицо.

— Фууу, — с отвращением протянула Лиса, рассматривая человека в плетеном кресле. — Не женщина! — добавила она на общем языке, жутко коверкая слова.

Аргилай не зная, чему ему больше удивляться: тому что его спутница выучила язык или тому, что перед ним в кресле сидит непонятно кто, вылез из-под лавки и тоже осмотрел сидящую фигуру. Это оказалось пугало. Пугало сделанное из воска с париком на голове и одетое в женскую одежду. Отлично сделанное пугало. Мастер достоверно вылепил из воска человеческое тело. А на пугающе настоящем лице, даже нарисовал глаза.

— Как живая! — восхитился Лаи и потрогал восковое лицо, навсегда застывшее в блаженном спокойствии.

Увлекшись, юноша нажал сильнее на холодную щеку, из любопытства, ковырнул ногтем. Воск треснул, кусок щеки отвалился и упал на пол. В свете луны блеснула белая кость человеческого черепа. Аргилай вздрогнул и, словно ошпаренный кипятком, резко отскочил от пугала,

— Это не пугало… — просипел он, сползая по стене на пол и нервно кусая свои ногти. — Это чучело! Куда мы попали? Что здесь происходит?

Лиса присела перед Лаи на корточки и тонким пальчиком указала себе в рот.

— Человек — ням-ням. — с трудом подбирая и выговаривая, малознакомые слова общего языка, пояснила она.

— Деревня людоедов!? — с ужасом, догадался Аргилай.

Девочка утвердительно кивнула.

— Так вот с чем они пирожки готовят… — прикрыв рот ладонями, выдохнул юноша.

— Ням-ням. — вновь кивнула Лиса.

Варварка поднялась на ноги, подошла к чучелу и, бесцеремонно скинув мертвую женщину с плетеного кресла, принялась стягивать с нее одежду.

— Бурить твои штольни! — с отвращением воскликнул Лаи. — Что ты творишь?

— Холодно, тупина. — не отрываясь от своего занятия, ответила девочка.

— Дубина. — автоматически поправил юноша, столь знакомое ругательство Трици в свой адрес, и задумчиво добавил. — Ты права. Да, права, надо обыскать этот мерзкий дом, — он огляделся по сторонам. — Вернее склеп. Неужели в деревне все дома населены чучелами!? Как подумаю — мороз по коже.

Лиса не ответила. Увлеченно сопя, она пыталась заполучить себе вышитую рубаху. Чучело женщины категорически не хотело лишаться модного аксессуара, поскольку руки у воскового мертвеца не двигались.