Возвращение, или Свободу попугаям!

Повторных предложений от людей такого странного толка, как наш сухой приятель, дожидаться не следует, мы быстрым шагом (бегом было бы совсем уж унизительно), удалились из залы. Жрец, погруженный в бдение (Почему жрец? А как иначе обозвать человека обитающего в храме?) больше не шевелился, однако ж, едва мы выбрались из помещения, дверь бесшумно опустилась на место, отрезая глубины храма от нас, непосвященных глупцов.

— А что с ним? — неуверенно спросил Ромел, кивнув на труп Грипета, покоившееся на плите.

— Полагаю, ему уже без разницы, где лежать, — хмыкнул Лакс, отбив мимоходом короткую дробь по плите.

— Жрец сказал, что затворит Храм для непосвященных, могила у травника почетная выйдет, — заметил Гиз.

Оставив тело на месте повторного успокоения, наша компания миновала предбанник Храма и двинулась дальше по коридору туда, где виднелся проблеск дневного света, манивший сильнее всех сокровищ. Я машинально вела рукой по чуть шероховатым плитам тоннеля, когда до выхода оставалось всего несколько шагов, руки внезапно коснулось что-то холодное. Ойкнув больше от неожиданности, чем от страха, я поднесла запястье к свету и видела обвивший руку черно-зеленый с золотом узкий браслет в виде змейки.

Гиз моментально отказался рядом, твердо, но бережно перехватил запястье, отрывисто бросил:

— Откуда?

— Не знаю, — честно призналась я. Холод металла уже прошел, змейка быстро, даже слишком быстро для серебра, золота или железа приобрела температуру тела или, может, мне только показалось, стала даже капельку теплее. Я пожала плечами и предположила: — Дали в подарок?

— Быстрее, выходим, — скомандовал киллер и небрежным тычком в спину поторопил замешкавшегося Ромела.

Потом они с Лаксом подхватили меня под руки, небось, чтоб я не вздумала чего-нибудь еще хватать, и почти выволокли наружу. Столь же поспешно мы вылезли из оврага. Едва только отошли несколько шагов от края в заросли орешника, земля содрогнулась, послышался глубинный рокот, почву под ногами чувствительно тряхнуло раз, другой, третий и все стихло.

— Стойте здесь, — велел Гиз таким тоном, что ослушаться его никто не посмел, и нырнул в овраг. Появившись минуты три спустя он сказал: — Вход завален камнями и засыпан землей, сверху уже трава и поднимается ивняк. Через полчаса следы скроет полностью.

— Судя по тому, как тряхануло, это не иллюзия, — вынужденно согласилась я, впервые испытав на своей шкуре все прелести толчков пусть слабенького, зато вполне реального землетрясения. — Если ему под силу на землю влиять, то непроходимый лес за часок вырастить — раз плюнуть.

Лакс плюхнулся на живот у самого края крутого оврага и попытался разглядеть хоть что-нибудь внизу, Ромел помялся малость, а потом, плюнув на имидж умудренного опытом и нелюбопытного зрелого мужа, каковой старается поддерживать всякий подросток, находящийся в коллективе, присоединился к рыжему вору. Раз уж самому марету магевы можно на пузе ползать, так и ему не зазорно. Фаль примкнул в парочке любопытных в их бдении, а вот в овраг нырять не стал. Поостерегся.

Впрочем, физиономии у парней после упорного заглядывания остались разочарованными: сверхъестественный рост растительности осуществлялся так же скрытно, как и природный, и сие таинство жизни не было предназначило для людских глаз.

Гиза же, гораздо больше прибавления зеленой массы в биогеоценозе беспокоил браслет на моем запястье. Лакс и Фаль вот сразу поверили, что мне подарок дали, и успокоились, но подозрительный киллер не унимался. Издержки профессии или врожденное качество?

— Как рука? — уточнил бдительный телохранитель.

— Пока не отвалились, — хихикнула я, подавив дурашливый порыв разыграть Гиза душераздирающими воплями об онемении конечности или горении ее от неведомой отравы. Весьма веским доводом в пользу серьезности стал решительный нрав киллера. А ну как он решит спасти магеву путем усекновения отравленной конечности. Выращивать руки я пока не пробовала и не была уверена, что получится. Регенерация такого уровня или врожденный дар, как у ящериц, или сложный труд.

— Пока? — Гиз не по-доброму покосился на мою длань, выискивая признаки опасной заразы.

— Да ладно, не переживай, ничего не болит, все в порядке, — поспешно заверила я мужчину. — Предлагаю, руководствуясь моим магическим чутьем, считать эту вещицу либо подарком, либо самостоятельной частичкой магии храма, не пожелавшей подвергнуться консервации вместе со всеми и посчитавшей меня более предпочтительным вариантом. Я не возражаю, браслетка красивая, тем более, я змея по гороскопу!

— Змея? Чего только не услышишь ненароком о девушке! — не то удивился и восхитился, не то в шутку испугался Лакс, отряхивая брюки после ползания по земле.

— Вы оборотень, почтенная магева? — вот уж кто заробел всерьез, так это юный Ромел и отступил от меня на всякий случай на пару шагов.