Возвращение к людям

Случайно появился в нашем селении, и в тот же вечер я потеряла голову… и всё остальное. А утром мы бежали. Вот и всё. А Зорька — моя лучшая подруга. Я сама её выбрала для мужа. Ну, он не соглашался, но ведь женщина всегда добьётся того, чего хочет, если умело просит.

Я только раскрыл в изумлении рот. Ната захлопала в ладоши:

— Ай да Дина! Браво! Ну, что, теперь нам будешь сказки рассказывать, а,

Сова?

Индеец добродушно положил на её ладонь мускулистую руку:

— Дина — Тихая Вода — немного преувеличивает… но в целом говорит правду.

Но ведь и я готовил её к такому повороту событий. А Зорька знала о ней — они познакомились в тот вечер…

— И она еще тогда сказала, что мне предстоит войти в их типи. Я была совсем еще девчонкой, но поняла, что это очень серьезно…

— Всё, всё! А то сейчас мы все ваши тайны узнаем! — Ната шутливо замахала руками.

Элина принесла большой кусок мяса, и мы принялись жарить его на костре. Я продолжал рассматривать Дину. У неё были тёмные, почти чёрные глаза, вовсе не широкое лицо, какое обычно приписывают азиатам, а напротив, узкое, с выразительной линией бровей и тонким, элегантным носиком. В улыбке женщины приоткрывались белоснежные, крепкие зубы, резко контрастирующие с тёмной кожей. Пальцы на руках были длинными и ухоженными. Я перевёл взгляд на

Зорьку — та оживлённо болтала с Элиной, найдя в ней приятную собеседницу для разговоров. Они сильно походили друг на друга по живости характера, импульсивности. Но внешне, Зорька, конечно, проигрывала моей жене. Её волнистые русые волосы не могли спорить с, поистине, роскошной огненной гривой Элины, а лицо и фигура были более стандартными, рядовыми, чем отточенная красота Лины, блиставшей недавно на подиумах и показах мод. Но

Зорька была и более покладистой, умеющей уступать и помалкивать, и, втуне сознавая себя на второй роли, она держала себя вполне свободно. В самом деле, те, кто их ценил, уже были с ними рядом, стоило ли распушивать перья для никому не нужных сравнений? Ната поймала мой взгляд и чуть заметно улыбнулась кончиками губ. Я наклонился к ней:

— Ну, как?

— Не стыдно? Сова обидится, если поймёт.

— Не думаю… но больше не буду.

— Линка очень красивая… Я таких никогда не встречала. Береги ее, Дар.

Ната вполне серьёзно смотрела на меня, и я, смутившись, обнял её за плечи.

Сова вытер руки о бахрому своих штанов, отпил воды и вытащил трубку. Мы вдохнули горьковатый запах, разнесшийся по дому. Он передал её мне:

— Мой друг Дар теперь снова далеко от типи Белой Совы. Как мы будем поддерживать связь?

Я затянулся. Дым обволок мои лёгкие, слегка затуманив сознание. Нет, то чем индеец набивал свою трубку, даже издали больше не напоминало табак. Но запах был приятным…

— Можно разжечь костёр на вершине скалы. Дым от него далеко виден в степи.

— От типи и озера Совы дым не будет виден. А индеец хочет знать мысли своего друга — собрание прошло без него. Но мой брат был в заботах и не мог принять участия…

— И что решили?

— Охота состоится. Люди прерий умнее недалекого монаха. Хотя, тот был на редкость вежлив и покладист.

Ната недоверчиво спросила:

— И он примет участие в охоте?

— Да. И некоторые из его людей — тоже. Охота выгодна всем. Не столько из-за мяса и шкур, сколько для мира между всеми… Ты, как будущий вождь, должен понимать это.

Я фыркнул. Постоянные упоминания индейца о моем будущем, как-то плохо вязались с тем, что было в действительности. Но он не улыбался больше, повторив еще раз:

— Мой брат не верит… Пусть. Но он должен принять участие в охоте — таково решение Стары.

— Она имеет право указывать моему мужу, что ему делать? — Ната резко вмешалась.

Сова не ответил. Я передал трубку Нате. Она, не колеблясь, втянула дым и протянула её дальше, Элине. Та нерешительно подержала её в руке, но Зорька подтолкнула её локтем, прошептав:

— Нельзя отказываться…

Она неумело затянулась и тут же закашлялась, отодвигая её в сторону.

Зорька приняла её в свои руки и сделала несколько долгих затяжек, вполне довольная тем, что она испытывает. Ната дала Элине чашку с нагретой водой, в которой плавали несколько бусинок ярко-красных плодов.

— Запей. Это шиповник. Я нарвала немного. Наверное, сохранились с осени…

Очень тонизирует, увидишь.

Зорька отдала, наконец, трубку Дине, но та отрицательно мотнула головой.

Сова не настаивал, забрав её себе.

— Когда мой брат был в посёлке?

— Давно уже… А что? Мне как-то хватило одного раза, когда мы сцепились с

Белоголовым.

— Значит, мой друг не знает новых людей, пришедших с востока?

Я заинтересованно навострил уши — кроме нас, новичков в прерии пока не появлялось.

— Они не наши люди.

— ?

— Нет, они люди… Но чужие. Из другой страны. Женщина и мужчина. Ее зовут

Салли, и она умеет говорить, как мы все. А её приятель — мулат. Или, просто негр. Но у него европейские черты лица, так что, скорее, мулат. Он почти не говорит. Хотя, хорошо понимает. С ними мальчик. Ему примерно пять лет. Он немой.

— Тоже не говорит по нашему?