Возвращение к людям

      Вообще, вся живность, попадавшаяся нам на глаза в эти месяцы, совершенно перестала соответствовать своим прежним размерам - либо, она перестала быть той живностью, переродившись невообразимо во что. Жуки достигали чуть ли не моей стопы в длину и ширину. Гигантские пауки способны были своим укусом свалить здоровенного Овцебыка. Попадались грызуны, величиной с кошку, верткие и быстрые как молнии, так что глаз едва успевал запечатлеть их появление на пестром фоне, среди поражающей воображение растительности! Все это - совершенно не походило на то, что когда-то было нам знакомо…

      - Стой!

      Я остановился, как вкопанный. Ната внимательно осматривала сломанные ветки впереди себя. В некоторых случаях, я уже вполне мог довериться ее интуиции - Ната умела различать следы лучше меня. Вероятно, сказались давно пройденные уроки в скаутском отряде!

      - Здесь недавно прошли люди...

      - Поясни.

      - Сломаны ветки на уровне груди - животное, способное идти напролом, не стало бы выбирать для этого столь неудобную дорогу. Так можно сделать лишь при быстром беге, когда ничего не замечаешь, или спасаешься от кого-то. Если идти спокойно, то ветки были бы просто отогнуты в стороны и, без ущерба, вернулись назад. На земле вмятины - это не копыта и не лапы… Похожи на башмаки, но утверждать не берусь. И еще…

      Она дотронулась пальцем до листьев.

      - По-моему, это кровь…

      - А следов… Тех, кто мог догонять, ты не обнаружила?

      - Погоди…

      Она склонилась к почве, на влажной поверхности которой, на первый взгляд, ничего не было видно:

      - Есть! Их много - семь или восемь. Они бежали, один за другим, как звери! Но если это преследователи - то, кого они догоняли? И кто убегал?

      - Люди?

      Ната бросила на меня тревожный взгляд:

      - Оборотни?

      - Нет. - Я внутренне содрогнулся, вспомнив описание ранее виденных чудовищ. - Надеюсь, что нет. Все-таки, следы от обуви…

      - Белая Сова и Док упоминали о тех, кто способен ограбить и убить любого путника, но речь шла именно об одиночках. Или, в долине уже образовались настоящие банды! Но он бы о них знал…

      Неожиданно, нарушив тишину леса, до нас донесся отчаянный, полный боли и ужаса крик. Ната широко раскрыла глаза:

      - Кто это? Дар! Поспешим! Мы еще можем успеть!

      Я сжал древко лука и глухо обронил:

      - Вряд ли…

      Мы молча бросились вперед. Еще где-то полчаса беспрерывной гонки по отвесным кручам - и мы выскочили к небольшой лужайке, где сразу остановились, пораженные увиденным... Возле потухшего костра, полукругом, в лужах крови лежали тела людей. Никто из них не шевелился - они все были мертвы. На многих не имелось никакой одежды - она вся сорвана и свалена неподалеку от владельцев. По стоянке, в беспорядке, валялось примитивное оружие, кое-какой, нехитрый скарб, жалкие крохи продовольствия. Здесь было тихо…

      Зато за пригорком, в нескольких шагах от этой поляны, раздавались злобные, торжествующие крики. Мы переглянулись - сомнений в том, что это люди, уже не оставалось. Угар злобно и глухо ворчал, порываясь бежать на крики. Но мы побоялись идти напрямик, через поляну, и, по возможности стараясь не шуметь сухими ветками, в изобилии устилающими землю под ногами, короткими перебежками направились в обход, выбирая направление таким образом, чтобы оказаться выше места происшествия. Крики не смолкали, и иногда к ним присоединялся очередной вопль ужаса и боли - там явно, кого-то истязали! Ната, дрожа от возбуждения, шепнула на ходу:

      - Ты слышишь? Это женщина кричит...

      Я не ответил, стараясь не зацепиться курткой об торчащие из деревьев сучья и полуобгоревшие ветви. То, что голос принадлежал женщине, я тоже понял... Вновь раздался полный отчаяния и боли крик, перекрытый улюлюканьем и злобным ревом множества хриплых и грубых глоток. Потом пронесся долгий стон, и на время все стихло. Затем послышались очередные крики, и мы различили в них полные ужаса мольбы:

      - Нет! Нет! Не надо! Пощадите! Не надо! Делайте с нами, что хотите, только не убивайте! Не надо!

      - Мама! Мама! Не-ет!

      Мы взобрались на вершину и притаились за широкими стволами. Буквально в нескольких шагах от нас, ниже того места, где мы взобрались, несколько оборванных, одетых в тряпье человек кучкой сгрудились возле лежащей на земле обнаженной женщины. Один из них держал ее за руки, а самый массивный на вид, с многочисленными наколками на плечах и руках, похохатывая и матерясь, ухватив женщину за ягодицы, мерными и резкими толчками, насаживал ее на свой член. При каждом его движении, та кричала от боли.

      - Давай, Хан! О, она уже кончает! Трахай сучку!

      - Насади, насади ее!

      - Это тебе не с фраерками сопливыми трахаться, сука! С шариком еще не пробовала? Вдуй ей по гланды, пусть опробует, падаль!