Возвращение на Трэдд-стрит

– Да. Джон и его жена – прадед и прабабка Невина – во время их медового месяца в Европе купили в Италии новый обеденный стол. Проблема заключалась в том, что он был на шесть футов длиннее обеденного стола, который изначально стоял в комнате и вокруг которого та и была спроектирована.

Я все еще не врубалась. Согласна, гормоны беременности затормозили мои мыслительные процессы до скорости гигантских морских черепах, ползущих по мокрому песку, но какая логическая связь между обеденным столом и замурованным в фундаменте дома мертвым телом?

С отчаянием посмотрев на меня, Софи продолжила:

– В столовую стол не поместился! Но он уже был доставлен из Италии, и они угрохали на него целое состояние. – Она говорила медленно, как Нола, когда пыталась что-то мне объяснить.

И тут до меня дошло. Я даже вытаращила глаза. Это надо же, ей не понадобилось ничего мне разжевывать!

– И потому им пришлось расширить столовую в задней части дома, чтобы он вместился.

– Бинго! – воскликнула Софи. Все тотчас обернулись на нас. – Но это еще не все. Угадай, когда они расширили столовую?

Я нахмурилась. Пусть лучше она спросит что-то полегче.

– Что ж, если они приобрели стол во время медового месяца, это в принципе несложно рассчитать. Когда они поженились?

– В сентябре 1858 года. И провели в свадебном путешествии целый год.

Она кивнула, пристально на меня глядя. Я хлопнула ладонями по столу. Стаканы и столовые приборы зазвенели, а пара за соседним столиком снова посмотрела в нашу сторону.

– Значит, в Чарльстон они вернулись осенью 1859 года.

Софи кивнула.

– Точно. И как раз вовремя, чтобы в марте произвести на свет ребенка.

– И это был март 1860 года.

Пока официант ставил перед нами наш заказ, я умолкла и задумалась, но как только он ушел, перегнулась через стол.

– И не исключено, что строительные работы – включая расширение фундамента – могли продолжаться, и когда Уильям и Корнелиус уже родились.

– В точности то, о чем я подумала.

Софи сделала глоток воды.

Я уставилась в свою тарелку, не в состоянии сосредоточиться на еде или даже ощутить голод, мучивший меня с самого завтрака. Вместо этого я представила, что ночью на машине еду в тумане, а мои фары высвечивают вдали лишь смутные силуэты.

– Но ведь это полная бессмыслица! Если родились мальчики-близнецы – и одного отдали, а другой был воспитан как единственный ребенок, – то кто этот младенец, замурованный в фундаменте дома в том же году, когда они родились?

Софи ела с удовольствием, как будто все эти разговоры об истории, старых костях и даже старых домах подпитывали ее аппетит.

– Могла быть и тройня. Но, по словам очевидицы – Бриджит Гилберт – ребенка было только два. И даже если Вандерхорсты были готовы заставить одного исчезнуть из-за физических уродств, какой им был смысл скрывать смерть другого? Не проще ли было просто похоронить ребенка на кладбище? – Софи покачала головой. – Согласна. Это полная бессмыслица.

Какое-то время мы ели молча, но потом Софи заговорила снова.

– Знаешь, есть один способ во всем разобраться, но тебе он явно придется не по душе.

– Почему я побоюсь это услышать?

– Потому что ты не любишь перемен. И то, что я предлагаю, может изменить правила игры.

Я не стала с ней спорить. Просто положила нож и вилку на тарелку и откинулась назад.

– Говори. Я готова.

– Полиция изучает останки ребенка на предмет улик. Да, это старый случай, поэтому они не пытаются побить рекорды наземной скорости, чтобы понять, что там случилось на самом деле. Тем более, как и в любом другом полицейском управлении в нашей стране, у них острая нехватка кадров и куда более важные текущие дела.

– Но?.. – подсказала я.

– Я хотела посоветовать им извлечь из останков ребенка хоть какую-то ДНК и сравнить ее с ДНК Джорджа Гилберта. Я подумала, что если он готов выкопать Невина Вандерхорста и сравнить его ДНК, то почему бы заодно не сравнить ее с костями, обнаруженными в фундаменте дома, который, как он утверждает, принадлежит ему по праву?

– Но что это докажет?

Софи ответила не сразу.

– Может, и ничего, если нет совпадений. Но если будут, значит, существует законная причина для эксгумации Невина.

Внезапная пульсация в висках помешала мне сосредоточиться.

– Боюсь, я не догоняю. Если ДНК останков совпадет с ДНК Джорджа Гилберта, какой нам резон выкапывать Невина?

– Потому что если ДНК останков и ДНК Джорджа не совпадут, это может означать, что кто-то из троих вообще не имеет к Вандерхорстам никакого отношения. И вот тут-то начинается настоящее веселье.

Я уставилась на свой недоеденный ланч.

– Наверно, я просто подожду, что будет с нынешним разрешением на эксгумацию. Стерлинг Зербе, мой адвокат, говорит, что это может занять какое-то время. Тогда мы поймем, что нам делать дальше. Хотя что-то подсказывает мне, что Гилберты сами осознают, что в их интересах сравнить ДНК Джорджа с ДНК останков. Если я предложу это сейчас, это может ускорить процесс.

Софи в упор посмотрела на меня.

– Ну хорошо. Но надеюсь, тебе понятно, что если спрятать голову в песок, проблема никуда не уйдет. Это как беременность.