Возвращение на Трэдд-стрит

– Постарайся понять, чего тебе хочется, и затем идти к этому. Ты никогда не достигнешь того, чего хочешь, пока не признаешься себе, что это такое.

Все еще ощущая от слов Софи обиду, я прижала к затылку чистую салфетку.

– Я доеду на велорикше, – сказала я. – Если хочешь, могу подвезти тебя к твоему велосипеду.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Думаю, тебе лучше побыть одной. Я позвоню тебе позже. – Она нашла в рюкзаке мои шпильки, и мы поменялись туфлями.

Затем, махнув рукой, она повернулась и пошла обратно по Митинг-стрит. Я наняла велорикшу, ожидавшего возле музея, и, пока он, крутя педали, вез меня обратно на Брод-стрит, сидела молча, а слова бабушки звучали в моей голове: «Чем раньше ты решишь, что тебе нужно, тем лучше. И тогда будь готова сражаться за это». Когда я впервые их услышала, я подумала, что самым сложным будет сражение. Увы, я быстро поняла, что это не так.

Глава 17

К середине октября я была ничуть не ближе к ответам, которые искала. Казалось, весь мир сочувственно тянет резину: запрос на эксгумацию прочно увяз в бумажной канители, окончательные результаты анализа ДНК останков еще не были получены, а личность моей мучительницы и плачущего ребенка оставались такой же загадкой, как и прежде.

Даже регулярные скандальные газетные статейки про дом Вандерхорстов и «незаконных владельцев» временно прекратились. Автор переключила свое внимание на другие уважаемые чарльстонские семьи и их дома, правда, с куда более пристойной историей. Я представила, как репортер Сьюзи Дорф, словно аллигатор на дне ручья, залегла и ждет, пока ей подбросят очередной лакомый кусочек, чтобы она могла написать свой следующий материал.

Нола осталась со мной, несмотря на все попытки Джека заставить ее пересмотреть свое решение. Со своей стороны я обнаружила, что мне приятно присутствие в доме живого, дышащего человека – вернее, обычно троих, так как Олстон и Купер Равенель были частыми гостями. Нола часто видела Джека, но, верный своему слову, он избегал навещать ее, когда я была дома. Тем не менее я показала ему примерно сто тридцать домов по всему Чарльстону и брала с собой, когда посещала врача. Джек был вежлив и заботлив, но держался отстраненно. Как я и просила.

От Нолы я узнала, что он хорошо продвинулся в работе над книгой об убийствах Маниго и даже нашел нового литературного агента, который очень надеялся, что у Джека скоро будет контракт. Я сказала себе, что это объясняет, почему мысли Джека как будто были заняты чем-то еще, когда он бывал со мной. Я на всякий случай спросила Нолу, и она подтвердила, что новой женщины в его жизни не было. Впрочем, какая разница?

С наступлением второго триместра тошнота утихла, как и – хотя не все – кожные проблемы. Мои волосы впервые в жизни стали густыми и блестящими, а мой аппетит вернулся с удвоенной силой. Вместе с Амелией и моей матерью я начала заниматься спортивной ходьбой, но даже эти энергичные прогулки были бессильны дать отпор пугающему весу, который я набирала на глазах. Я начала воспринимать встречи с доктором Уайз как вызовы в кабинет школьного директора.

Инерция ранних сроков беременности тоже, похоже, осталась в прошлом. Я вошла в режим готовящейся к гнездованию мамаши. Как будто мое подсознание признало мою прежнюю решимость выяснить, чего же я хочу, а борьба за это застопорилась из-за всех пресловутых кирпичных стен, о которые я продолжала биться головой.

Мне срочно требовалось найти что-то новое, разработать стратегию, упорядочить и внести в электронную таблицу. По крайней мере, это было бы какое-никакое занятие, ведь до сих пор я так и не смогла продвинуться вперед ни в каком аспекте моей жизни.

Я толкнула входную дверь. Над верандой тотчас пролетели звуки пианино. Я тихонько вошла, поставила в вестибюле сумки с покупками – трофеи нашей совместной охоты с Амелией и моей матерью за аксессуарами для детской, – сбросила с опухших ног туфли и на цыпочках прошла через холл к музыкальной комнате.

Я слышала обрывок мелодии раньше, но эта версия была богаче, со звучными аккордами и подробным текстом. Я замерла у двери, слушая Нолу; ее голос и музыка быстро сняли накопившееся за день напряжение. Внезапно она перестала играть и сердито хлопнула руками по клавиатуре. Я невольно вздрогнула.

– Прекрати! – крикнула она. – Ты меня отвлекаешь!

– Извини, Нола. Ты не ожидала застать меня здесь.

Она вздрогнула, увидев меня, и нетерпеливо покачала головой.

– Да не ты. Она. Ты чувствуешь запах роз?

Я принюхалась, но ощутила лишь запах полироли и веганской еды, которую миссис Хулихан готовила в духовке.

– Нет. А ты?

Она кивнула.

– По крайней мере, этот призрак с розами. Вторая раздражает меня куда больше. Она постоянно играет всего три ноты.

Я прислонилась к дверному проему и попыталась скрестить на груди руки. Впрочем, я тотчас была вынуждена оставить попытку, так как мне мешал бюст.

– Извини, что они тебе мешают. Я бы заставила их уйти, если бы могла. Но, увы, теперь я не могу с ними общаться, и что еще хуже, я даже не знаю, кто они и почему они здесь.

Она театрально вздохнула.