Возвращение троянцев

— А меня и подавно! — раздался за его спиной знакомый могучий голос. — Вы что, потеряли последний стыд, разбойничьи морды?!

— Пандион!

Астианакс круто обернулся и увидал в пяти шагах своего наставника. Мощная фигура воина, облачённого в медные доспехи, будто выросла из зарослей винограда, так бесшумно тот приблизился.

— Никогда не поворачивайся спиной к врагу, царевич! — тихо, укоризненно проговорил Пандион. — Раз лук натянут, значит, бой начат и неважно, что или кто за твоей спиной. А вы, бродяги, — тут он возвысил голос, — живо кладите на землю чужое добро и убирайтесь, покуда целы! И молите богов, чтобы царица не узнала ваших имён, не то она не простит вам таких похождений.

— Да они тут не одни такие! — возопила старуха, поняв, что дело принимает совсем другой оборот. — Их же целая орава! И как зима наступила, жизни не стало от них, хуже, чем от волков...

Грабители сникли. Они видели — рука могучего воина лежит на рукояти меча, и отлично понимали: этот богатырь один справится с ними двумя, даже без помощи селян и Астианакса.

— Нам тоже что-то есть надо! — угрюмо буркнул грабитель с бочонком.

— Для этого наша царица выделила вам землю и дала зёрна для посева, скот дала! — воскликнул Пандион. — Виноградная лоза растёт долго, это верно, но уж хлеб-то вы могли себе вырастить да свиней развести. А мясо можно менять на вино. Но вы землю пахать не захотели — всё вам выданное сожрали, а потом пошли разбойничать!

— Лето было неурожайное, ничего не росло! — подал голос другой грабитель.

При этих словах поросёнок вывернулся из его рук и с пронзительным визгом влетел во двор под задорные детские вопли.

Пандион усмехнулся, довольный поросячьей ловкостью, затем опять нахмурился и заговорил уже совсем резко:

— Да, лето было плохое, но наши-то селяне всё равно что-то вырастили! А вы крадёте у них плоды такого тяжёлого урожая и считаете, что у вас на это есть право! Разбойниками были, ими и остались. Я расскажу царице о ваших выходках. А сейчас живо кладите на землю всё, что утащили! Ну. Я жду. Сумку и бочонок на землю, и проваливайте!

Грабители вновь переглянулись и, не говоря ни слова, повиновались. Но, уже уходя, один из них крикнул через плечо:

— Видел бы великий Гектор, как его сын помогает притеснять троянцев!

— Был бы здесь мой отец, вы бы не ушли живыми! — в ярости крикнул Астианакс, едва удерживаясь, чтобы не спустить тетиву.

Старуха кинулась подбирать лепёшки, выброшенные грабителем из сумки, а её сын подошёл к мальчику и низко, почтительно поклонился.

— Спасибо тебе, царевич! Тебе и этому воину. Верно, всемогущий Зевс услыхал наши жалобы и привёл вас сюда... Эта банда промышляет по всем селениям. И мы, сказать по правде, думали, что раз они троянцы, то наша царица им это дозволяет.

— Да как ты мог такое думать?! — вскрикнул Астианакс, заливаясь краской.

Но Пандион ласково сжал его руку, прося замолчать.

— Царице и без этого нелегко, — проговорил воин, сурово глянув на виноградаря. — Но она справится с ними, будьте уверены! Да вы, в конце концов, и сами давайте отпор. Вон, мальчик восьмилетний едва не перебил их, как гусей, а вы тут только вопили да плакали. Пойдём, царевич! Подбирай свою добычу и пошли, не то скоро станет темнеть. О тебе будут тревожиться.

Глава 2

— Так ты шёл за мной следом, да? Ты всё время за мной наблюдал, пока я охотился? И те три раза ты тоже незаметно охранял меня? Да?

Они с Пандионом шагали через виноградник, к вершине холма. Длинные тени тополей делали склон, заросший молодой светлой травой, полосатым. Меж этих полос бродили козы, мерно шевеля губами и время от времени принимаясь шутя бодаться меж собой. Свежий корм настроил их на весёлый лад.

Увидав, что мальчик вот-вот разрыдается от обиды, воин с ласковой улыбкой погладил его по плечу.

— Ну что ты в самом деле! Ты же понимаешь: это твоя мама мне приказала. А уж я никак не мог её ослушаться. Её надо понять: вон как тут у нас сейчас неспокойно. Ну, перестань, перестань, царевич! Если расплачешься, то как раз и выйдет, что ты ещё маленький, а маленького нельзя отпускать одного.

— Ничего я не плачу! — мальчик ладонью смазал со щёк влажные дорожки. — Ладно... Раз мама так хочет, я не буду обижаться! А ты тихо ходишь, я даже шороха не слыхал, когда ты за мной шёл!

Пандион улыбнулся, поведя плечами под медными наплечниками.

— Это тоже искусство воина, Астианакс. Погоди, и ты этому научишься. Не тяжело тебе нести гусей? Может, отдашь мне?

— Нет, — покачал головой мальчик. — Это моя добыча, и я сам её донесу. Слушай, Пандион... — тут он запнулся, но продолжал: — Слушай, а почему эти люди... ну, эти троянцы... почему они грабят селян? И как они тут оказались?

Воин невесело усмехнулся. Он медлил, казалось, решая, стоит ли говорить с восьмилетним мальчиком о серьёзных вещах. Угадав его колебания, Астианакс остановился и, снизу засматривая в лицо великану, воскликнул:

— Пандион, расскажи мне, что случилось! Я же вижу, что и мама всё время грустная, и Феникс всё ходит хмурый, расстроенный! Из-за чего это? Из-за этих людей, да?