Возвращение троянцев

— Неоптолем возвращается. Я видел с маяка его парус. Тот самый, на котором выткан трезубец Посейдона. Таких вряд ли много. Это он. Сейчас ветер мешает кормчему править прямо к берегу, он будет ждать конца прилива. Но часа через четыре корабль пристанет.

Тут Гелену изменила выдержка. Он изрыгнул водопад самой грязной брани, швырнул на землю меч и бешено затопал ногами. Потом, с трудом овладев собой, заорал:

— Хватайте же щенка, ну!!! И дайте мне что-нибудь перевязать рану!

Лучники кинулись к стоявшему в оцепенении Астианаксу. Ни они, ни тем более находившийся в сотне шагов мальчик не слышали рокового сообщения Дагона.

Астианакс опомнился. В его горле встал раскалённый комок, он задыхался, но слова Пандиона: «Беги, или твоя мама пропала!» заставили его очнуться. И царевич побежал, побежал в лес, спотыкаясь, царапая руки о ветви, захлёбываясь слезами, всё дальше и дальше, прочь от озера.

Часть 5

ЛОВУШКА

Глава 1

Прилив, в этот день необычайно высокий, начал отступать. Филипп, хорошо знавший коварные скалы, словно караулившие корабли у входа в узкий залив, пристально всматривался, ожидая, когда макушки покрытых водорослями камней выступят над поверхностью. Опытный кормчий мог бы и по памяти провести корабль меж этих скал, но рисковать не хотел — судно было сильно потрёпано бурями и хотя шло без груза, всё же несло довольно большую тяжесть: двадцать пять воинов-гребцов с погибшего корабля, все с боевыми доспехами, с оружием, — вес немаленький. К тому же, едва они отплыли от Итаки, в днище обнаружилась течь: как ни старательно конопатили и смолили судно во время последней остановки, на безлюдном островке, починка оказалась не до конца надёжной — одна из досок треснула. Пришлось причаливать к первому встретившемуся на пути рифу, который, к счастью, имел с одной стороны пологий спуск и плоский пляж, и там вновь возиться со смолой — сжечь пять-шесть опустевших бочек и снова конопатить днище и тщательно заделывать брешь. Это задержало их почти на двое суток, и Неоптолем пришёл в ярость. Эпир был так близко, а им приходится ждать!

А теперь ещё и прилив мешал мореходам, уже видевшим совсем рядом родной берег.

— Если на маяке кто-нибудь дежурит, то нас уже заметили! — сказал один из гребцов, указывая на мощный силуэт каменной башни у входа в бухту. Солнце нас освещает, значит, на таком расстоянии можно уже и парус рассмотреть. То-то сейчас радости будет в городе! А хочется домой!

«А мне хочется или нет?» — вдруг спросил себя Неоптолем, и острая боль, которую он все эти дни так упорно не замечал, будто и не ощущая, настигла его и поразила прямо в сердце.

— Посмотрите-ка, что за лодка плывёт прямо к нам? — раздался рядом с царём возглас гребца. — Не рыбачья вроде... Гребец в ней один. Изо всех сил загребает. И вон, на корме ещё человек сидит. Рукой нам машет!

— Что им надо-то? — спросил другой гребец, привставая на скамье и всматриваясь.

— Похоже, им надо, чтобы мы раздавили килем их скорлупку! — сердито воскликнул Филипп, меняя положение весла. — Они что, не соображают: если хотите пристать к кораблю, заходите по борту, нечего лезть под киль!

С кормы приподнялся одетый в чёрное человек, тот, что так отчаянно махал рукой, привлекая к себе внимание:

— Это корабль царя Неоптолема? Царь на корабле?

— Я на корабле! — отозвался юноша, разом очнувшись от своих мыслей и поднимаясь на нос, чтобы его было лучше видно. — Я возвращаюсь домой. Кто вы и чего ради так спешите, что не можете подождать, пока корабль причалит в гавани?

Человек в чёрном вновь отчаянно взмахнул левой рукой. Правая безжизненно висела вдоль тела, будто чужая.

— Не плыви к гавани, царь! — крикнул он. — Во имя Зевса и Афины, дарующей нам мудрость, не плыви туда, или ты погубишь себя и всех нас!

— Что, что? — Неоптолем нагнулся и всматривался, но солнце светило ему в глаза, мешая узнать кричавшего. — Что случилось? Кто ты такой и отчего грозишь мне гибелью? Меня не так легко напугать!

— Не я тебе угрожаю, великий царь, но подлые и бесчестные воры, которые воспользовались твоим отсутствием. Ты не узнаешь меня? Я — Гелен, друг твоего отца, помощник жреца... Дай мне пристать к кораблю, и я всё расскажу тебе!

Юноша почувствовал, как его сердце забилось не в груди, а где-то в горле.

— Что с царицей?! — закричал он. — Что с царицей и наследником?! Говори! Ну!!!

Лодка была уже почти у самого борта корабля, и теперь царь видел стоящего на корме судёнышка человека в чёрном, видел бледное, покрытое потом лицо. Правая рука троянца была обмотана куском холста, покрытого большими багровыми пятнами.

— Царица Андромаха жива и наследник тоже, хвала богам! — воскликнул прорицатель. — Но выслушай меня, Неоптолем, умоляю, или случатся великие беды... Только ты сейчас можешь помочь и исправить всё, что случилось. Вели, чтобы нас подняли на корабль, а после прикажи кормчему развернуться и идти вдоль берега. В гавани вас ждут убийцы!