Возвращение ведьмы

Свет постепенно становился еще более тусклым. Сперва я подумала, что небо затянули тучи, но затем сообразила – началось затмение.

– Дело и правда срочное, – произнес Эразмус. Он тоже уже понял. – Мы вас больше не побеспокоим.

Он взял Кусаку за руку и повел прочь.

– Если вы так страшно спешите, то ничего хорошего в той стороне не словите, – заявил помоечник.

– Это разве не путь к берегу Темзы? – спросил Эразмус.

– Да, но долгий и с низким потолком. На четвереньках будете ползти всю дорогу, да еще и в обморок хлопнетесь, если ваши породистые носы так уткнуть в то, что под ними происходит.

Мысль доставила помоечнику мрачное удовольствие.

– Может, вы знаете лучший путь? – В голосе Эразмуса прозвучала нотка отчаяния.

Помоечник мотнул головой влево.

– Туда и прямо. Только не свалитесь.

И он вернулся к товарищам, раз уж мы не представляли ни угрозы, ни выгоды. Нам повезло, что Кусака вызвался нашим провожатым, ведь на подземных улицах его явно знали и любили.

Мальчик потянул меня за рукав.

– Он говорит про главный сток, миссис Элизабет. Нам придется в него войти.

Эразмус начал было возражать, но я отмахнулась.

– Насколько там глубоко, Кусака?

Голос мальчика дрогнул.

– Глубже, чем я.

Я быстро приподняла свои возмутительно тяжелые юбки и кое-как заткнула их за пояс.

– Эразмус, возьмите Кусаку на плечи. Нельзя, чтобы его рука попала в… грязь. Если кишащие в ней бактерии попадут в рану, то все, это конец. Пойдемте. Быстрее!

И я сошла с кирпичной дорожки в зловонный поток, стараясь не думать о том, что же я творю, а сосредоточиться на реке. И на Теган.

За мной уверенными шагами следовал Эразмус с Кусакой на плечах. Мы старались двигаться как можно осторожнее, однако нечистоты шли волнами и, отталкиваясь от стен, вновь возвращались к нам. Потолок здесь был выше, однако поток, сквозь который мы пробирались, пугал своей глубиной. Я подняла руки, чтобы не потерять равновесие. Меня слишком пугала мысль, что я могу упасть.

– Хоть бы не встретить Старого Хряка, – нервно пискнул Кусака.

– А это что такое? – спросил Эразмус.

– Огромный свин, который тут живет. Его все называют Старым Хряком. Говорят, огромный как бык, со здоровенными желтыми клыками. А ест он все, что сюда стекает.

– Легенда, миф, не более, – заверил мальчика Эразмус.

– А для съеденного помоечника он был самым настоящим. В прошлом году было дело, нашли только ремень и ботинки.

Мальчик продолжил рассказывать о пропавших домашних животных, помоечниках, рабочих и прочих явлениях страшного чудовища. Эразмус временами вставлял охи и ахи, позволяя мальчику болтать, ведь это явно помогало ему не бояться.

Я вдруг ощутила течение – оно потянуло меня за ноги, заставляя шагать шире.

– Осторожнее! – крикнула я через плечо. – Поток стал быстрее.

– Должно быть, скоро он перейдет в реку, – заметил Эразмус.

Кусака вскрикнул, когда он на мгновение запнулся. Я наконец различила арку прохода, где стоки извергали свое содержимое в воды Темзы. Снаружи было почти темно – и зрелище повергло меня в панику. Затмение шло полным ходом, а как бы мы ни спешили, время все продолжало ускользать.

Город погрузился в жутковатые сумерки. На воде было много судов – барж, паромов, продолжающих ежедневную работу, и лодочек, на которых люди выбрались посмотреть на затмение. Я все искала Теган.

– Где ты? – шептала я. – Теган, где ты?

И затем я увидела ее – яркую лодку с растяжками и арками из цветов. Да уж, более неподходящее место для Гидеона – и его злых помыслов – и не представить. Я сощурилась. Гребцы, музыканты, близняшки… да! Теган!

– Она там! Ох, Эразмус! Она там, и Гидеон рядом!

27

Теган

Как только свет стал иссякать, меня провели на борт. Первым делом я заметила, что стихло пение птиц. Потом резко упала температура воздуха. Еще было не совсем темно, ведь затмение пока не стало полным. Больше похоже на сумерки или же на странное стальное небо и серые тучи в преддверии грозы.

Мы прошли мимо полудюжины гребцов. Маски и плащи придавали им весьма зловещий вид. Гребцы не проронили ни слова – ни нам, ни между собой. В центре лодки я увидела небольшую платформу, покрытую вышитыми ковриками и бархатными подушками. И везде были цветы, словно мы собирались отметить веселый и счастливый день.

Но веселье и счастье не для Гидеона.

Я сидела между близняшками, Гидеон стоял рядом. На другом конце лодки бодро заиграли музыканты, и мы наконец отчалили. Двигались мы против течения, однако гребцы набрали немалую скорость. По реке плыли десятки судов – и рабочих, и тех, где люди тоже собрались посмотреть на затмение.

Теперь мне стало ясно, чего добивался Гидеон. Все дни в подземелье он ждал этого мига. Что бы Гидеон ни планировал, ему требовалось провернуть это на поверхности, и он знал, что во время затмения моя магия будет бессильна.

– Ты сегодня весьма прелестна, Теган, – произнес Гидеон.

– Думаешь? Бледновата… ведь столько просидела в плену в подземелье, – как можно громче проговорила я, однако ни гребцы, ни музыканты меня не услышали. Или же просто не отреагировали.