Возвращение ведьмы

Я быстро привыкла к такому ритму жизни: отдохнуть, поесть, снова в путь, разбить лагерь, поспать, собрать лагерь и опять в дорогу. Я так и не поняла, что влияло на цепочку наших действий. Иногда мы передвигались по ночам, а иногда днем. Мы могли пройти пару часов и остановиться – или же упорно шагали вперед, пока я едва не падала от изнеможения. Я пыталась выяснить, почему так происходит, но знала слишком мало слов на берберском, поэтому разобраться не удалось. Где-то начиналась песчаная буря, поэтому мы должны остановиться. Буря так и не разразилась. Верблюд заболел, поэтому надо отдохнуть. Правда, на мой взгляд, животное было в полном порядке и на следующий день спокойно продолжило путь. Или мы должны достичь колодца, где нас встретит важный человек. Вот только там никого не оказалось.

Плюсом такого странного продвижения по дюнам стало то, что мне пришлось научиться быстро подстраиваться. Я не могла рассчитывать на отдых или шанс пополнить запасы воды, или ожидать, что кочующие по пустыне люди будут со мной нянчиться. Я должна была стать самодостаточной. Большую часть времени я просто-напросто сосредотачивалась на линии горизонта, на очередной возможности попить или поспать. Иногда даже на очередном шаге. Однако случались и мгновения такой красоты и чудес, что невзгоды таяли на глазах, словно лед под солнцем пустыни. Например, размеры закатного солнца, огромного для живущего в Северном полушарии человека. Небо цвета индиго с таким количеством ярких звезд, что, завидев их впервые, я хохотала как безумная, настолько счастливой меня сделало это творение природы. Вкус только что испеченной на костре лепешки, которую мне вручил улыбчивый дедушка; он наверняка думал, что я существо с другой планеты, однако все равно делился со мной всем, что имел. Скорбная, но будоражащая музыка, которую кочевники играли в свободное время, гипнотическая, утонченная и древняя.

Наконец мы дошли до более каменистой местности, где встречались уже не огромные дюны, а низкие холмы из щебенистой породы, созданной из все того же золотистого песка. Через них нам и пришлось пробираться. Грубая почва под массивными мозолистыми ногами была верблюдам не по душе, поэтому двигались мы еще медленнее. А к середине утра остановились. Предводитель каравана, крепкий и жилистый человек, который носил туарегский тюрбан так, что оставались видны лишь глаза, соскользнул с верблюда и поманил меня к себе. Затем слегка стянул ткань и с гордостью кое-как произнес по-английски:

«Здесь. Здесь вот».

Я огляделась, но увидела только бескрайнюю пустоту. Я неделями искала человека, который знает путь к Благословенной Таклит, и меня пообещали доставить в то самое место, где она живет, однако здесь ничего не было. Ни оазиса, ни жилища. Ни-че-го.

«Здесь? Вы уверены?»

Мужчина важно кивнул.

«Здесь вот. Ты быть тут, она прийти».

И он потянул верблюда за поводья. Цепочка из животных, всадников и пеших людей вновь медленно двинулась вперед.

«Погодите! А как долго… то есть, а вдруг она не придет? Как она узнает, что я здесь?» – крикнула я вслед, безуспешно пытаясь сдержать панику.

«Она знать! – донеслось в ответ. – Она знать все».

Хорошо бы.

Я разыскала тенистую сторону огромного, размером с дом камня, проверила, нет ли рядом скорпионов, и уселась ждать, подстелив коврик. Пришлось изрядно напрячь силу воли, чтобы не рвануть вслед за караваном, когда последний верблюд наконец скрылся из виду. Что, если она не появится?.. До ближайшего подобия деревушки две недели пути, и два дня до колодца. Я осталась одна в Сахаре. Ради всего святого, о чем я только думала? Я не договаривалась о встрече с этой женщиной, только разузнала по слухам, кто она такая и где ее можно найти. Ключевое слово – можно.

День становился все жарче. Я глубоко вздохнула. Здесь не то место, где стоит расклеиваться. Я выпила треть запаса воды и съела несколько фиников, затем постаралась расслабиться. Пустыня перестала меня пугать уже через неделю странствий, и повода терять эту уверенность только потому, что я осталась одна, у меня не было. В конце концов, я привыкла к одиночеству. За столько лет.

И тут я услышала голос. Шепот, далекий и неразборчивый. Я попыталась понять, откуда он доносится, но звук отражался от камней. Я встала, затем стянула шляпу и огляделась, прикрывая глаза от солнца ладонью.

«Эй? Есть тут кто?» – позвала я и попробовала произнести берберское приветствие на особом туарегском диалекте тамашек. Ответа не последовало.

Я вскарабкалась по острым выступам на вершину камня, однако и оттуда никого не заметила. Здесь вообще не было места, где мог бы спрятаться человек. Впрочем, бестелесный голос почему-то не пугал, а, напротив, наполнял меня надеждой. Все-таки почему бы легендарной и почитаемой ведьме не уметь скрываться от чужих глаз? Почему бы ей не испытать незнакомку?

«Я ищу Благословенную Таклит», – громко и четко произнесла я.

Шепот стих.