Возвращение ведьмы

Отправив мальчишек на улицу, Эразмус ушел с Лотти на кухню своей домоправительницы, и я осталась наедине с хрупким пациентом. Помимо руки, я обнаружила на нем удивительно немного травм. Порезов и ушибов оказалось предостаточно, однако голова осталась цела. Я подозревала, что сознание он потерял от боли в руке, и развернула бинты. Перелом был далеко не простым. Нижняя часть конечности и кисть были настолько раздроблены, что я испугалась, что не смогу их спасти. Еще больше меня тревожила попавшая в открытые раны грязь – велик риск серьезного заражения. Я в который раз прокляла времена, в которых еще не было антибиотиков, и приготовилась использовать все свои целительские силы и таланты, как хирурга, так и ведьмы, чтобы Кусака выжил.

Первым делом было необходимо промыть и перевязать раны, вправить кости. Потом уже перейти к мелким травмам, а затем выкупать мальчика, уложить в постель, накормить. Отыскав кухонные ножницы, я принялась осторожно срезать ткань порванного рукава. Стоило мне добраться до плеча, как в нагрудном кармане что-то шевельнулось. Я замерла, затаив дыхание. Под землей наверняка живут крысы. Может, одна из них решила воспользоваться случаем и прокатиться под одеждой бедного мальчишки? Я выхватила из печи кочергу, готовая сразу же забить тварь, что появится наружу. Однако из курточки высунулась отнюдь не крыса. Это была маленькая, грязная белая мышь.

23

Теган

Первое, что я уяснила, когда Таклит приняла меня в ученицы, что для нее это слово, очевидно, означало то же самое, что и прислуга. С самого знакомства она только и делала, что отдавала мне приказы и заставляла выполнять необходимую для выживания в пустыне работу. Мне приходилось подметать шатер, ухаживать за ее верблюдом и двумя козлами, выводить их щипать скудные растения между камнями или собирать высохший навоз для костра. По ночам, когда температура воздуха резко падала, а Таклит любила тепло, мне приходилось поддерживать огонь. Она даже могла тыкать в меня ногой, пока я не проснусь и не добавлю в чертов костер навоз, хотя вполне была способна сделать это и сама, ведь все равно не спала.

«Это работа для прислуги, – сказала она мне. – Благословенная Таклит – не прислуга».

«У Благословенной Таклит еще два дня назад никакой прислуги не было, – заметила я. – И как же она тогда поддерживала огонь?»

Ее привычка говорить в третьем лице оказалась заразной.

«Она использовала магию», – пожала плечами Таклит.

«Но сейчас она скорее будет использовать меня, верно?» – поинтересовалась я, роняя в огонь очередной кусок сухого навоза.

Спорить Таклит не стала.

По утрам я обычно брала заранее смолотое просо, смешивала его с водой и пыталась приготовить хотя бы сносные лепешки. Сама я результатом была вполне довольна, а Таклит, конечно же, заявляла, что это лишь жалкое подобие настоящих лепешек. Лишь через пять дней она откусила немного, а потом ворчливо буркнула «уже лучше». Оказалось, что у Таклит, слава Богине, есть собственный колодец, иначе она точно заставила бы меня тащиться за водой по пустыне. Странно, что этот колодец был всего в нескольких ярдах от места, где меня оставили берберы, но тогда я его не увидела. Мимо него неспешно прошла целая вереница верблюдов и людей, однако никто его не заметил. Позже, когда я поняла, насколько Таклит могущественная, все стало на свои места. Каждый раз, как я приходила за водой, то находила колодец в новом месте. И на следующий день опять. Возможно, Таклит действительно была Величайшей ведьмой среди живущих. Она явно находила удовольствие в том, чтобы подкинуть мне еще трудностей, словно их было маловато.

Как-то раз, когда в пустыне не было даже ветерка, который мог бы высушить постоянно льющийся с меня пот, и когда я уже была готова найти клочок тени, даже если придется делить его со скорпионами, и свернуться там, чтобы представить, что я где угодно, где нет этой адской жары, Таклит перешла все границы.

«Принеси воды», – сказала она мне, усаживаясь на камень, откуда любила глядеть на пустыню. Таклит могла заниматься этим очень долго.

Я потащилась к колодцу, но на прежнем месте его уже не было. Я стала его искать, едва сдерживая злость. Мало того, что мне приходилось прислуживать этой гадкой женщине, так она еще и насмехалась надо мной себе на забаву. Спустя полчаса бесполезного шатания по горячему песку я сдалась и снова пришла к камню, где Таклит так старательно занималась ничегонеделанием.

«Там больше нет колодца».

«Он на своем месте».

«Я не могу его найти».

«Умная ведьма не может найти колодец, который использует уже много дней? Наверное, Таклит надо называть тебя Глупой ведьмой?» – произнесла она, как всегда коротко фыркнув.

И тут во мне что-то сорвалось.

«А может, это мне надо звать тебя Ленивой Таклит? – заорала я хриплым от жажды и песка голосом. – А меня станем называть как есть… Изможденной ведьмой, голодной, реально задолбавшейся? Или как насчет коротко и просто – рабской ведьмой?!»

Таклит сощурилась.

«Ты злишься».