Возвратный тоталитаризм. Том 2

С утратой понятийной (проблемной) ориентированности слова «авторитарный», «авторитаризм» оказались удобными для публицистов конвенциональными средствами маркировки неопределенного множества недемократических режимов. Характеристика «авторитарный режим» применительно к различным социально-политическим системам обозначает сегодня скорее специфический стиль господства и управления

– правовой произвол или диктат персонального правителя (национального лидера, президента, вождя, диктатора), ограничение конституционных принципов, опору на военных или парамилитарные образования, традиционалистскую, фундаменталистскую конфессиональную или националистическую риторику и т. п.

Устойчивая бедность антропологических типов, представляемых политологией (и отчасти социологией) того времени, обусловлена отсутствием внимания к институциональным и организационным формам новых режимов (то есть тем, чем ранее занялись исследователи, работающие в парадигме тоталитаризма). Для того чтобы выделять специфику собственно авторитаризма, надо было бы провести методологический анализ разнообразных вариантов концепций тоталитаризма (институциональной структуры идеологических репрессивных режимов), появившихся к концу 1960-х годов. Эта работа нашла отражение в многочисленных сборниках докладов на конференциях, на которых разбирались концепции тоталитаризма.

В сжатом и систематическом виде итог этой работы представил Линц, давший более сложную (уже не связанную с психологией) характеристику авторитарных режимов в их отличии от режимов тоталитарных[235]

. В его трактовке авторитарные режимы – это один из видов репрессивных институциональных систем господства[236]

. «Два главных измерения в нашем определении авторитарных режимов – степень или вид ограничения политического плюрализма, а также степень, в какой режим основывается на политической апатии и демобилизации, либо ограниченной и контролируемой мобилизации населения»[237]. За образец или модель авторитаризма он взял правление генерала Франко, установившееся после победы над республиканцами в гражданской войне. Авторитарные режимы опираются на традиционалистские институты и консервативные группы общества – аристократию, церковь, армию, используя репрессии в относительно ограниченном объеме только для нейтрализации оппозиции (подрывных элементов), контроля над СМИ и обеспечения пассивности масс. Этот тип режимов отличается от тоталитарных (как и от некоторых других диктаторских форм господства, например неопатримониального султанизма) тем, что идеология здесь играет сравнительно незначительную роль, по своему характеру она ретроориентирована, эклектична и не претендует на обоснование тотальной трансформации общества. Допускается даже некоторый плюрализм взглядов, но лишь в вариациях националистической легитимации власти. Главные усилия режима этого типа направлены на поддержание состояния аполитичности населения, отчуждения общества от политики. Тем самым Линц указывает на необходимость учитывать социально-исторические особенности институциональных составляющих режимов разного типа, что сближает его методологию с социологией Вебера, из принципов которой он исходит[238]. Методологически важно подчеркнуть, что построенные им типы политических режимов не соответствуют в полной мере ни одной из реальных систем господства ни в какой исторический момент описания последних. Как говорил Вебер, мы можем фиксировать лишь некоторую степень приближения к мысленно сконструированной модели (в безоценочном смысле – к «идеальному типу»), то есть утверждать большее или меньшее соответствие эмпирически описываемого режима условной схеме. Другими словами, подход Линца – это выработка концептуального языка для описания текущей действительности. Поэтому даже у него в силу необходимости возникают такие логические кентавры, как «посттоталитарные авторитарные режимы».