Вперёд в Прошлое, или Туда, но не обратно

После победы на арене Илья получил свободу, а я – обещанные триста серебряных монет. Получив такую кучу денег, мы первым делом пошли к местным ремесленникам и в лавке при кожевенной мастерской купили Илюхе достойную одежду взамен того рванья, которое ему выдали на арене, а затем решили сделать перерыв в своих странствиях и на неделю остановились в одном из трактиров Поп-Яня. Пересказывать, что мы делали во время своего заслуженного отпуска, я не буду. Во-первых, вам это знать не обязательно, а во-вторых, я и сам половину не помню.

Возвращаться в путь мне нисколечко не хотелось, но Гвалт всё время ныл без дела, а Илье не терпелось покончить с заданием богини и вернуться домой к семье. И вот, одним ранним утром ворота Поп-Яня закрылись за нами. Кроме награды за победу на арене я ещё потребовал, чтобы нам вернули повозку, на которой я доставил пленённых разбойников. Комфорт превыше всего. А расщедрившийся Леонкор подарил Илье меч из стандартного набора городской стражи.

Мы провели в пути несколько дней, останавливаясь на ночлег прямо у обочины дороги. На четвёртый день поездка начала казаться бесконечной. Илья управлял лошадью, я, сверяясь с компасом, подсказывал ему дорогу, а Гвалт «развлекал» нас очередной историей из своей молодости.

– А как покражу обнаружили, сразу стали вспоминать, что за девки на том пиру были. Среди приглашённых насчитали ровным счётом двенадцать, но стража божилась, что тринадцать их заходило. Стало быть, та тринадцатая этот башмачок хрустальный и упёрла. Но как её найти? И, опять же, ещё один вопрос оставался: почему она только один башмак взяла, а второй оставила? Ну, я долго думать не стал: прихватил оставшуюся обувку, взял с собой пару стражей, да вместе с ними дома близлежащие обходить начал. Каждую девку молодую разуться заставляли, да башмак тот примерить. И вроде бы все дома обошли, но ни на кого башмачок хрустальный не налазил. Я уже было хотел возвращаться, как вспомнил, что у реки мельница была, а при ней, стало быть, мельник жил. Так вот, в народе поговаривали, что у того мельника дочка была: страшная как смерть, поэтому отец её из дому не выпускал и чуть ли не на привязи держал. Отправились мы к мельнику и действительно обнаружили его дома вместе с дочерью. Не могу сказать, что она была не красива, потому как это означало бы – ничего не сказать вообще. У горбуньи с кривыми зубами и проплешинами на голове ноги были разной длины и размера. Правая стопа у неё была замотана тряпками. Я приказал стражам размотать тряпки, и покража тут же обнаружилась. Правда, снять мы башмачок так и не смогли: правая нога у страшилы хоть и была меньше левой, но под размер обувки всё равно не подходила. Не знаю уж, как она умудрилась её туда запихать. Пришлось отрубить ей стопу и забрать с собой. Хозяин так обрадовался вернувшейся пропаже, что приказал оставить всё как есть. Ну, то есть ногу отрубленную оставить внутри, а башмаки вернуть на прежнее место в главном зале, дабы отрубленная конечность своим видом отваживала всякого, кто покражу задумает.

– Разумно, – кивнул я. – А как же эта страхолюдина к вам на пир с такой внешностью попала?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – сказал меч, – но говаривали, что у неё в родственницах волшебница одна обреталась. Надо думать, она ей и удружила.

– Господа, мне кажется, мы куда-то приехали, – подал голос Илья.

Я посмотрёл вперёд: там виднелись многочисленные низкие каменные постройки. Когда мы подъехали ближе, оказалось, что город – если его так можно назвать – был практически разрушен. Какие-то строения окончательно превратились в руины, какие-то требовали значительного ремонта. Тем не менее, в развалинах всё же мелькали чьи-то силуэты – город не был необитаем.

– Нижгород, – опознал место Гвалт. – Бывал я здесь. Так себе местечко. Во времена, когда наше королевство вело войну с представителями нечеловеческих рас, существовал закон, согласно которому каждый будущий король, перед тем как занять место своего предшественника, должен был некоторое время руководить этим приграничным городом. Здесь будущий правитель мог обучиться искусству грабежей, убийств и работорговли – искусству войны, одним словом.

– Я даже и не знал, что Средиводное Королевство когда-то воевало с кем-то извне, – сказал Илья.

– Это было давно, поэтому об этом мало кто помнит. Сейчас все расы – даже если не все, то большинство – живут в мире и согласии, но раньше любые разумные нечеловеческие существа в Средиводье подвергались гонениям и вытеснялись за его пределы. По границам королевства раскидано много вот таких заброшенных городов.

– Да уж, я-то думал, что хотя бы здесь всё по-другому. Оказывается, человеки везде одинаковые, – сказал я.

Мы въехали в город. Большинство встречаемых нами людей были одеты в одинаковые красные рясы с откинутыми капюшонами. При нашем приближении они останавливались и молча глазели на нас. Через пару полуразрушенных домов нам перегородил дорогу лысый толстый тип с блаженным выражением на лице.