Враг стабильности или Негатор-4

- И вам, сударь. Как понимаю, рана вас уже не беспокоит?

- Совершенно не беспокоит. Вашими усилиями.

- Спасибо, но вы ошибаетесь. Здесь и достопочтенная Арзана-риа потрудилась, а еще моя жена. Но перейдем к делу. Вам предстоит собеседование сначала с лейтенантом Тарек-итом, а потом с командиром. Это он и только он решает, принять ли вас в команду. Если так и будет (а я в этом почти уверен), то можете всех нас звать по имени, за исключением сержантов и сударя лейтенанта. Имейте в виду: устав вам позабыть не дадут. Условия сообщит командир. Сдайте оружие и амулеты, если есть. Вам их вернут. А если вас возьмут в команду, то оружие вам выдадут... другое.

* * *

Лейтенант появился минут через двадцать.

- Ну, что скажешь про него?

- Уровень, конечно, повыше, чем у армейского пехотного рядового. По его словам, обучение длилось полгода. Обучали стрельбе из лука и арбалета, чтению следов, умению маскироваться, умению ждать в засаде, работе с собакой. Умеет читать и писать. Тунда у него около пяти месяцев, до этого прошла обучение у специального инструктора, поэтому может идти по следу, караулить, нападать. Он очень к ней привязан; это, кстати, обычно среди проводников собак. До поступления в армию был охотником в горах...

Вот что очень ценно.

- ...короче, не вижу причин ему отказывать. Мотивация у него сильная: чувство благодарности за себя и за собаку. Но придется его поучить читать карты, память тренировать, рукопашный бой, ну и еще кое-чего.

- Что ж, проси.

Впечатление было неплохим. Коренастый, широкоплечий, он походил лицом на уральца. А еще понравилось то, что собака явно слушалась беспрекословно.

Я расспросил о некоторых специфических умениях, потом задал несколько вопросов о товарищах и начальстве. Солдат был точен и краток в ответах. Условия службы ему явно понравились.

- Я понимаю, что вы согласны служить в нашей команде?

- Так точно!

- Тогда с сегодняшнего дня считайте себя на службе. А для начала - обед.

Мы вошли в столовую. С этого момента события понеслись вскачь.

Негромкую речь сидящих за столом и звякание ложек перекрыл восторженный визг Наты:

- Какая чудная собачка!

Одним прыжком девица вылетела из-за стола и помчалась в сторону Тунды. Мы все оторопели.

У меня в голове мелькнуло, что подобная реакция совершенно не характерна для детей в ее возрасте. Обычно они опасаются собак, особенно такого размера, хотя именно к детям собаки проявляют снисходительность. Пока я удивлялся, Сарат успел среагировать:

- Осторожно, у Тунды ранена правая задняя нога.

- Бедная собачка...

Тонкие пальчики принялись бережно приглаживать густую шерсть.

- ...у тебя очень ножка болит?

Если кто-то вам скажет, что у собак плохо развита мимика - ни в коем случае не верьте! Врет, мошенник! Или (в самом лучшем случае) он полный невежда в собаках, мимике, психологии и жизни вообще. В тот момент на морде у Тунды крупными буквами было написано:

- Хозяин, сделай что-нибудь!!! Спаси меня от этой белобрысой нахалки!

Никем не останавливаемая девица продолжила благотворительную работу:

- Собаченька, ты голодная? Подожди, я сейчас... - и телепортировалась в сторону кухни.

Пока взрослые переглядывались, Ната успела вернуться с миской, наполненной мясными обрезками и с шикарной костью сверху. Простодушная девочка, разумеется, не обратила внимания на чуть заметный разрешительный кивок хозяина.

- Ешь, Тунда, и ничего не бойся. Я тебя не обижу...

Судя по выражению морды, псина именно этого и опасалась.

- ...и никто не обидит.

Ната оказалась права. Вся присутствовавшие посчитали недостойным обижать несчастную беззащитную стокилограммовую собачечку.

Тут решился взять слово хозяин:

- Тунде не стоит жить в доме.

Неугомонная блондинка немедленно подхватила:

- А вы ей домик постройте во дворе. И чтоб с крышей.

Тарек поддержал идею:

- Точно. Вот Гюрин вернется - вы вдвоем с ним и займитесь. Он с топором и пилой ловко обращается.

Собака ничего не сказала, но красноречиво вздохнула. Со всей очевидностью это переводилось как: 'Человеческий щенок. Глупый, как и все щенята. Придется терпеть. Но она хотя бы добрая...'

И трапеза продолжилась.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)