Враги Империи

Элайна, не менее бледная и не менее дрожащая, чем Гедеминас, облегченно закрыла глаза. Она обмякла, и Миэльори поспешно ее подхватила. Гленард кинулся к девушке и, присев, схватил одной рукой ее запястье, а другую руку положил ей на лоб. Он закрыл глаза и представил, как свет течет по его руке и переливается в Элайну — этому его научил Роллен. Элайна шевельнулась. Гленард открыл глаза и посмотрел на нее — она по-прежнему была без сознания, но ее кожа розовела, а дыхание стало ровным. Похоже, она глубоко спала, восстанавливая силы.

За спиной раздавались звуки какой-то возни. Гленард обернулся. Гедеминас, оказывается, решил воспользоваться замешательством и, невероятно быстро опомнившись от своего ужаса, попытался сбежать. Это, однако, ему не удалось, и сейчас его, поваленного на пол, скручивали совместно Тарбен и Тадеш. Получалось у них неплохо.

Гленард поднялся и поклонился герцогине и баронессе.

— Ваша светлость, ваша милость, спасибо за то, что нам подыграли.

— Спасибо вам, барон, что вы и ваши люди помогли выбить признание из этого ублюдка, — Гинтаре благодарно склонила голову. — Надеюсь, с вашей спутницей всё будет в порядке?

— Ей просто надо отдохнуть. Навести такую иллюзию это очень непростое дело.

— Я понимаю. Это просто невероятно. Я никогда такого не видела.

— Если честно, ваша светлость, я тоже.

— Вы все можете оставаться в замке, сколько захотите. Отдыхайте, восстанавливайте силы. Все мои погреба и винные подвалы к вашим услугам. Я не знаю, как вас еще благодарить. Хотя, если вы захотите более личной благодарности, барон…

— Благодарю за вашу доброту, ваша светлость, — Гленард поклонился, — но мне нужно как можно скорее возвращаться в столице, к моей жене и к моим делам. Увы, у Империи много врагов, нужно всем уделить должное внимание.

— Жаль, барон Гленард, — Гинтаре грустно улыбнулась. — Мы могли бы неплохо провести время вместе.

— Ни на секунду не сомневаюсь, ваша светлость, — он снова поклонился, — но, увы, дела, дела…

— Гленард, — к ним подошел Тадеш, — я могу с тобой поговорить?

— Конечно, — Гленард отвел его в сторону.

— Что ты сделаешь со мной?

— Я буду рассуждать с точки зрения пользы для Империи, Тадеш. Привезти тебя в Рогтайх и обезглавить? Никакой существенной пользы для Империи. Оставить тебя здесь с семьей? Это означало бы тебя простить, а ты не заслужил такого прощения, извини. Твое наказание пожизненное. Вернуть тебя сейчас — плохая идея, без пользы для Империи, но с большим потенциальным вредом. Я не верю тебе. Оставшись здесь, рано или поздно ты решишь, что опасность для тебя миновала, и снова начнешь интриговать. Я думаю, что ты сейчас полезнее при дворе Галира Айзифа. Если ты будешь сообщать оттуда мне полезные сведения и время от времени давать Галиру подсказанные мной рекомендации — этим ты послужишь Империи. В этом для Империи может быть польза. Если ты будешь служить Империи верно и честно, возможно, рано или поздно Император сочтет возможным простить тебя и разрешить тебе вернуться в Империю. Не герцогом, конечно, этого никогда не будет. Но баронский замок вполне возможен.

— Это чрезвычайно опасно, Гленард. Если Галир усомнится во мне, всего лишь усомнится, меня тут же насадят на кол и оставят умирать в пустыне.

— Это твой выбор, Тадеш. Ты можешь отказаться сотрудничать со мной и просто жить в Кадире, как раньше. Этим ты уменьшишь риск своей жизни, но навсегда закроешь себе возможность возвращения в Империю. Подумай, Тадеш. Дело твое. У тебя есть неделя на размышление. Я разрешаю тебе провести неделю в Рауде, с семьей, но тайно. Через неделю полковник Деррмид проследит, чтобы ты покинул Рауду на корабле, направляющемся в Кадир. Тогда же ты сообщишь полковнику о своем решении. Только ему. Думай, Тадеш.

— Хорошо, Гленард. Я подумаю. Спасибо тебе. Спасибо, что не мстишь мне.

— Что толку в мести, Тадеш? Местью прошлое не изменишь, а новых врагов наживешь. Я верю в возмездие, но не в месть.

— Спасибо тебе. У меня есть еще просьба, Гленард.

— Не многовато ли? Ну, давай.

— Ты видишь, что здесь происходит. Ты видишь, что из всех претендентов на герцогство остался Раймунас, сын Ядвиги, которого не примут бароны, и Йонас, которого, после того, что сделал Гедеминас, тоже никто не захочет видеть правителем герцогства. Юргис незаконнорожденный, что бы там ни утверждала покойная Дайна. Получается, что выбор любого из них вызовет смуту в герцогстве. Либо бароны и графы захотят по старым обычаям избрать совсем нового герцога, и моя древняя династия, ведущая род еще от Императора Андера Великого, прервется. Ты знаешь, что Гинтаре поддерживается очень многими, и моя дочь, Лайма, тоже. Она была бы хорошей правительницей.

— Возможно. И что ты хочешь от меня? Я не могу изменить законы.